— А ты еще не догадался? У тебя в сумке лежат листы той колдовской книги. Они вас охраняют, и слуги зла вас бы не тронули.
Любомысл раскрыл рот, что-то лихорадочно соображая. С силой хлопнув себя по лбу, он бросился ко входу. Там, на лавке возле дверей, лежала его заветная сума. Как он смог забыть! Как сразу не сообразил!
— О них говоришь? — Старик положил на стол закатанный в холстину свиток. — Об этих черных листах?
— О них. Это сила, это часть запирающей врата печати. Сейчас они служат злу… Откуда они у вас?
— Я нашел! — горделиво вскинулся Борко. — В башне по закромам лазал, съестное добывал и наткнулся на древний кувшин. В нем листы лежали. Любомысл стал их читать, и вдруг всякая несусветица началась! Мы перепугались и решили их больше не трогать.
— И правильно. Людям опасно с ЭТИМ дело иметь.
Неждана развернула холст и разложила на столе покрытые тонкой вязью и рисунками черные листы.
Любомысл вдруг встрепенулся.
— Неждана! На них сейчас иное начертано! Рисунки те же, а письмена изменились!
— Да. Сейчас они показывают настоящую суть. Чем ближе к вратам — тем больше их сила. Поэтому и меняются слова. Другое они сейчас вещуют. Вот, — богиня подвинула один из листов старику, — прочти, от этого худа не будет. Ты помнишь, что раньше на них было написано?
— Да, богиня, слово в слово. Там говорилось о пришедших со звезд. А сейчас иное…
Любомысл, запинаясь, и водя пальцем по строкам, начал читать:
«Тот, у которого нет имени, — был, есть и будет.
Во тьме тысячелетий скрывается он. Он там, где ничто, там, где сумрачная пустота, в которой стонут рабы его — безумные боги, что в гордыне своей возжелали силу его получить.
В изменчивых долинах межмирья, где стороны меняют свои очертания и где нет самого времени, бродят слуги его: всадники мрака и бескрылые птицы смерти.
И горящие призраки в предгорьях иного мира указывают воем своим им путь.
Многоногие змеи поразят жаждущих сразиться с ним, и удел их будет печален…»
— Достаточно. — Неждана твердо подвинула лист к остальным. — Дальше начинаются заклятья и то, чего вам знать не надо. А сейчас…
Богиня поднялась и обратив вверх лицо, прошептала:
— Помоги, Великий, в деле праведном…
Венды во все глаза глядели, как богиня гладит черные листы, как под ее тонкими пальцами пробегают золотые искорки, как светлеют письмена и сглаживаются они, будто написаны на песке и омывает их вода…
Листы светлели, колдовская вязь исчезала и вот перед изумленными людьми уже лежат листы светлого золотистого пергамента, толщиной с лезвие меча.
