Понизу шел кустарник. И росли не буйные колючки, которые даже конскую шкуру продирают, а знакомые, которые и у них в родном лесу есть. Вон малинник, рядом низкорослые заросли ежевики.
Вершины деревьев шевелил ветер и золотило закатное солнце. Дальние берега заволакивала дымка. На самой же — уже темной — воде часто возникали круги. Порой доносился всплеск, — это охотилась на вечернюю мошкару озерная рыба. Значит, будут с едой! Да и без этого венды чуяли, что окружающий озеро лес полон зверья — не будет удачной рыбалка, так поохотятся.
Венды покачивали головами. Дивились тому, что видят. Вроде и немного времени прошло, а уже отвыкли от привычного леса. Не видно плесени на стволах, нет серого налета на ветвях. Не растут на земле бледные истонченные грибы, и в траву можно лечь без опаски.
— Гляньте… — шепнул Борко. — Там, у дубов.
В дубняке паслось семейство кабанов, доносилось довольное хрюканье и повизгивание. Мелькали полосатые спинки молодняка. Лесные свиньи тыкались пятачками в траву, выискивая желуди.
— Охотиться пока не будем, — отозвался Прозор. — Хоть руки и чешутся. Осмотримся поначалу. Еда с собой есть, подождем до утра. Пока светло, поедем за тот озерный выступ. Глянем что за ним… Может, там место для отдыха выберем. Тут слишком близко к тому болоту. Кто знает, что еще в нем водится. Пора ночная идет, мало ли что…
— Да и бабушка сказала, что у озера нас ждать будет, — добавил Любомысл. — Она-то прояснит, где мы очутились, что за мир такой!
Лошади тянулись к воде. Они, бедные, с самого утра и не кормлены и не поены.
Напоив, поехали дальше к вдающемуся в озеро выступу, благо до него недалеко и до темноты успеют. Объедут, глянут, что там дальше, и на ночлег остановятся.
Милован схватился за лук — в кустах мелькнула серая спинка зайца. Молодец уже позабыл, что совсем недавно его ужалила многоногая болотная тварь. Рана под наложенными листами уже не жгла огнем. И слабость ушла — корешки Прозора оказались воистину чудодейственны.
— Эким ты шустрым стал, — улыбнулся довольный Борко. — Не трожь зайчонка, я ж обещал — рыба будет.
— Рыба так рыба, — опуская оружие, охотно согласился Милован. — Даже лучше, ухи-то ведь так и не отведали.
На лица вендов набежала тень. Вспомнили, как позапрошлой ночью варили уху, как на их отряд обрушилась нежданная беда и как погибли друзья.
«Эх, как там Велислав? — опечалился Прозор. — Жаль, нет его с нами. То-то дивится будет, когда мы отсюда выберемся и все ему расскажем…»
