ГЛАВА пятая “Битва за Испанию”
«Не все ли равно, если твоя жизнь будет
продолжаться триста или даже три тысячи лет?
Ведь живешь только в настоящем мгновении,
кто бы ты ни был, утрачиваешь только настоящий миг.
Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет,
ни будущего, потому что мы его еще не имеем»
МАРК АВРЕЛИЙ
Испания, Атанагр, 212 г. до н. э.
– Какой конь!.. – восхищался Гауда боевым рысаком Мандония. – Какая сила! – Нумидиец беспрерывно похлопывал коня по нетерпеливо дрожащему крупу и никак не мог отвести восторженного взгляда. – Какая стать! Это не лошадь, а настоящий алмаз! – Он так пожирал его глазами, что создавалось впечатление – была бы такая возможность, Гауда взял его на руки и стал качать, как ребенка.
Мандоний гордо ухмылялся: ему льстил восторг того, кто знал толк в лошадях.
Илергетам был симпатичен этот чужестранец. Во-первых, он не карфагенянин; во-вторых, Гауда, как и они, не мог жить без лошадей; в-третьих, он прибыл сюда с Мисдесом – единственным из пунийцев, к которому они питали глубочайшее уважение. Тем более, что брат Мисдеса, Адербал, тоже называл Гауду братом, а Адербал для илергетов – человек, овеянный ореолом славы после рассказов о войне в Италии, о победах Ганнибала над их обидчиками – римлянами.
Мисдесу для переговоров с вождями была нужна поддержка Адербала и Гауды. Илергеты утратили веру в Гасдрубала Баркида. Возникла необходимость убедить их в том, что Гасдрубал не один, с ним Магон, прошедший компанию в Италии, и Масинисса со своими беспощадными воинами. Весомым довеском на переговорах стало золото, прибывшее в сопровождении отряда нумидийцев. Гасдрубал не мог доверить его перевозку испанским наемникам, а названный брат Адербала – гарант того, что оно будет доставлено илергетам в целости и сохранности.
Карфагеняне готовили Сципионам западню, и Андобал был им крайне необходим. Переговоры шли туго – илергеты помнили печальный результат последних договоренностей, хотя Мисдес упорно доказывал, что в их поражении от Гнея Сципиона вины Гасдрубала нет. Баркид был сам разбит у реки Ибер из-за предательства испанцев.
– Мисдес, мы верим тебе, – твердил Андобал, наблюдая за играми Гауды с конем, – но и ты пойми нас. В случае поражения не будет больше никаких новых заложников либо дополнительной дани для римлян. Будет бесславный конец для меня и брата. Сципионы с трудом простили нам последнее выступление против них… Да и слово «простили» здесь не совсем уместно. Нас ограбили дочиста. Наши дети у них в заложниках. Поэтому наши сомнения вполне обоснованны.
