– Нам нужно поговорить, – негромко произнес он, осадив рысака.
– О чем? – спросил Гауда, окинув карфагенянина удивленным взглядом.
– Об этом, – ответил посланник, показав свободной рукой вынутый из-под туники кулон с изображением Канми.
Гауда изменился в лице. Он внимательно осмотрел на амулет, побледнел и судорожно выдавил:
– Откуда он у тебя?
– Сейчас я не могу тебе ничего сказать. Найди место, где нас никто не услышит, и дай мне знать.
Развернувшись, Адербал поскакал по направлению к брату, оставив ошеломленного нумидийца одного.
Следующим вечером, когда Адербал отдыхал в отведенных ему дворцовых покоях, в дверь тихо постучали. Сжав в руке узкий иберийский кинжал, с которым никогда не расставался, он осторожно нажал на створку двери.
За порогом, наклонившись в неглубоком поклоне, стояла девушка, чей гибкий стан окутывало черное длинное одеяние. На ее голову было накинуто расшитое золотой вязью нумидийское покрывало, нижний край которого наполовину закрывал лицо незнакомки.
«Какие прекрасные глаза!» – невольно подумал Адербал.
Девушка тихо произнесла:
– Господин, Гауда ждет тебя в дальней беседке дворцового сада. Я выведу тебя на дорожку, по которой ты доберешься до нее. Никуда не сворачивай, иди только прямо. Не одевай ярких одежд и доспехов. Мой господин гарантирует тебе полную безопасность.
Подождав Адербала у выхода и указав ему путь – мощеную извилистую дорожку, хорошо видную в свете яркой луны – незнакомка исчезла в ночной тени сада.
Адербал неторопливо шел в указанном направлении, пока не достиг деревянной беседки из резного ливанского кедра. Ожидавший его Гауда безмолвно поприветствовал карфагенянина, прижав руку к груди, и знаком предложил следовать за ним.
Выйдя за территорию дворца, они приблизились к трем конным воинам, которые держали на поводу двух оседланных лошадей.
– Моя преданная охрана, – гордо сказал Гауда. – Непобедимые воины. Все – члены нашего, а значит, и твоего рода!
Подойдя к всадникам, он заговорил с ними по-нумидийски.
– Я сказал, что ты им такой же господин, как и я, потому что у тебя талисман рода, – перевел он Адербалу, сказанное.
– Мне льстит иметь таких преданных слуг, – тоже по-нумидийски ответил Адербал. – А вот лошадей можно было не оседлывать: я прекрасно езжу без седла.
Гауда настороженно посмотрел на него и удивленно произнес:
– Карфагенянин, я не знаю, кто ты на самом деле, но ты поражаешь меня все больше и больше… Ты знаешь наш язык, ездишь, как настоящий нумидиец. Скажи мне, откуда ты, и откуда у тебя Канми?
