Нкрума вздрогнул.
И покосился на столик. Под ним, конечно, не спрячешься, но если взять катер… и запросить политического убежища…
— Ты вот-вот станешь членом Галактического Совета, что огромная честь и для тебя, и для нашей семьи… — матушкин голос звучал ровно, с верной толикой пафоса.
Муха опустилась ниже.
Коснулась хоботком нектара… и уверившись, что капля безопасна, опустилась на ловчий отросток.
— …хотя, конечно, не понятно их желание видеть в совете самца… войны — это одно, а управление государством — совсем другое…
Ловчий отросток покачнулся.
Свернулся.
И исчез под землей вместе с мухой, ныне облепленною сладким пищеварительным соком сарцеллии.
— …но это не важно, главное, что этим браком мы продемонстрируем уважение к межнациональным ценностям Империи и готовность…
Муху было жаль.
Но себя жальче.
— Мам, а может…
Воображаемый невест выпустил дыхательные отростки, на которые мигом налип песок…
…нет, братец не столь безумен, чтобы пропустить пункт столь важный…
…или…
…никто ведь не рассчитывал, что они и вправду кого-то да найдут…
— Мам, — Нкрума решился прервать речь матери. — А может, просто неустойку выплатим, а? У меня ведь есть деньги…
Невест погрозил клешнями. Он был тверд в своем желании выйти замуж и, подтверждая серьезность намерений, выплеснул маслянистый железистый секрет, который растекся по хитину.
— Нет, дорогой, — матушка хищно улыбнулась. — В роду Тафано никто и никогда не отступал. Поэтому ты встретишь свою невесту… женишься на ней. И будешь счастлив в браке. Ясно?
Над горшочком с сарцеллией поднялось розоватое облачко ароматных семян.
Я закрыла глаза.
И досчитала до десяти. Потом на всякий случай — и до ста. Так оно верней, ибо, если мне примерещилось, то путь отмерещится обратно.
Я домой хочу!
И даже на работу, а это уже, поверьте, показатель.
Главное, подальше отсюда.
Глаза открывала поочередно. Сначала правый, слегка дальнозоркий, потом левый, который, верно, компенсации ради, был несколько близорук. В среднем, если верить статистике, зрением я обладала идеальным или близким к тому.
Статистике я не верила.
И сейчас готова была понадеяться, что оное зрение меня подвело.
Но нет. Никуда не исчезла кают-компания — а разнообразия ради я решила называть это помещение именно так — и компания, в ней собравшаяся.
Серые стены.
Псевдоокно с унылым пейзажем — то ли горы, то ли барханы, но какого-то деприссивно-бурого колера, и болотного оттенка небеса. Низкие диваны, покрывала, не то рваные, не то плетеные с дырками… мягкий розовый пол в дырочку.
