Изредка разведчик останавливался, испуская протяжный низкий звук. И эхолокаторы его, принимая ответ, рисовали узор подземелий.
…сколь ни печально признать, давно следовало сделать план их…
…а то теперь бреди в полутьме, надеясь, что оставлять в подземельях заложников пиратам не выгодно.
Холод.
И пыль под ногами. Шелест, едва различимый ухом. Но Арагами-тари успевает сделать шаг назад, пропуская тонкую ленту змеи. Если пираты надеялись, что бомбардировка избавит город от обитателей, то зря…
Песчанница замерла на мгновенье.
И вновь подняла руки над головой…
…нельзя упускать такую кровь. И хорошо, что старуха ушла… нет, так думать неправильно, пусть примут Древние душу ее с почетом, но… она бы в жизни не выпустила девочку. А тут… пара хорошая получится. И детки, если повезет, кровь переймут. Или внуки. Или правнуки…
…или, на худой конец, образцы можно будет заморозить.
Для внутрисемейных нужд.
Арагами-тари переступила через бледного листвянника, а девочка закружилась, завертелась в танце. Шелка окутали ноги ее, браслеты задрожали, а с потолка посыпалась пыль.
Один из сопровождающих поднял плазмомет.
— Выстрелишь, и всех здесь зажарит, — не оборачиваясь, сказала песчанница на всеобщем. — Здесь стены… особенные…
Она засмеялась.
Поверили ли ксиросы? Не важно, главное, проверять не рискнули.
— Иди. Вниз.
— Иду, — песчанница крутанулась и, оказавшись рядом, велела. — Никого не трогайте. Никого не бойтесь. Сердце стучит. Пустыня зовет. Говорит, пришло время…
Расплывшиеся зрачки.
И улыбка почти безумная… о нет, не время для транса… Арагами-тари, конечно, лишь читала о подобном, все-таки народ этот считался безвозвратно утерянным — интересно, какие еще тайны скрывают кланы — но и прочитанного хватит понять: с песчанницей в трансе она не справится.
Та просто-напросто не услышит голоса разума.
И вообще ничего, кроме зова Великой Пустыни.
— Будь рядом с ней, — велела она невестке, и та кивнула. Да и вторая девочка не заставила себя уговаривать.
— Видите, что вы натворили? — она обращалась не к ксиросам, но к тому, кто смотрел их глазами. Камеры, надо полагать, работали исправно. — У нее истерика… и да, если решите оставить ее здесь, истерика начнется у остальных.
Невестка тотчас громко всхлипнула…
…не стоит переигрывать.
— Идите, — велел левый ксирос. И массивная туша георазведчика зашевелила конечностями.
