Не знаю, сколько времени мы так простояли — может секунду, а может и вечность — но в какой-то момент я отчётливо понял, что остановиться уже не получится.
Сдёрнув с себя уже расстегнутую рубаху и, судорожно стащив штаны, я подхватил лёгкую, как пушинка, девушку на руки и отнёс её на кровать. Та жалобно заскрипела, но выдержала. Я сел рядом, любуясь самой красивым существом, которое мне когда-либо доводилось видеть. Затем приложил ладонь к её щеке, она мне улыбнулась и едва заметно кивнула. Пальцы заскользили вниз, пройдя лебяжий изгиб шеи, нащупав небольшой, но упругий бугорок (у стенобитных оружий Тии есть свои прелести, но грудь Сании это — нечто особенное), а потом пошли дальше, найдя под тонкой тканью панталон сначала лёгкий пушок, а затем горячую плоть.
— Эрик! — охнула среброволосая, хватаясь за меня руками, а затем пьяно зашептала на ухо. — Я хочу!..
Остальная часть ночи потонула в жарком, словно раскалённый металл, пламени любви и страсти, от которого мы смогли очнуться нескоро.
Во что это выльется? Как нам дальше друг с другом быть? И что скажут остальные, если узнают? Вот — вопросы, которые оставила эта ночь в моём разуме. Ни на один из них у меня не было ответа. Оставалось лишь принять последствия собственных поступков с гордо поднятой головой.
Я помню, что прежде чем уснуть, спросил у девушки, понравилось ли ей, но та отделалась лишь загадочной полуулыбкой и вздохом, похожим на урчание сытой кошки.
Надеюсь, что она ещё не скоро забудет эту ночь. Ведь второй такой возможности может и не предоставиться.
*
Я проснулся от того, что…
Хотя нет! Наверно стоит расставить все точки над и!
Пробуждение в объятиях девушки — практически всегда хороший знак (бывают, конечно, исключения, но мне не хватает кое-чего, чтобы оказаться среди них — жены). А в случае, если эта особа ослепительно красива и безмерно в тебя влюблена, то это просто потрясающее ощущение.
Но сейчас надо мной нависал здоровенный силуэт, в котором я, протерев глаза, признал Мади. Махлим смотрел на меня со смесью недовольства, зависти и плохо прикрытого уважения. Его второй тени в комнате вроде не наблюдалось, что не могло не радовать.
— Парень… — он сбился, не зная с чего начать. Но потом военная закалка взяла верх. — Сайед Стэфан и его спутники дожидаются тебя внизу.
— Уже рассвет?.. — оголтело озираясь по сторонам, пробормотал я. Здоровяк хмыкнул в бороду, скрестив руки на груди.
— На дворе полдень, сынок.
