— А давно не видели?
— Год.
— Понятно. Что ж, за год Саня очень вырос. Я бы мог сказать, что им доволен… да что там — доволен, конечно. Единственное «но» — он очень любит находить ответы на вопросы самостоятельно. Я понимаю, когда с моих уроков сбегают в кино, но удирать с физики, чтобы дома заниматься радиотехникой!.. — Чернов весело покрутил головой. — С одной стороны, я считаю, что это здорово. Гораздо чаще мы в школе сталкиваемся с противоположной проблемой — «а мы этого не проходили». Но с другой стороны, парень занимается изобретением велосипедов, и это уже не здорово. Вы об этом хотели поговорить? Видели его домашнюю лабораторию?
— Видел, — он улыбнулся в ответ. «Так Чернов знал про мой приемник! А я, дурак, еще жалел, что не рассказал ему…» — Но поговорить с вами, Валерий Алексеевич, я хотел не об этом. И даже, собственно, не о Сане.
— Так. — В.А. кивнул чудному минскому гостю, сохраняя серьезный и доброжелательный вид. Чайник на газу уже запевал.
— Видите ли, здесь, в Москве, мне пришлось работать вместе с одной гражданкой. Ее сын учится в вашей школе, она мне назвала номер — школа ведь ваша одна из лучших, правильно я понял?
— Лучшая в районе.
— Ну вот. Так я к чему — у этой гражданки к вам большие претензии. И эти претензии гражданка изложила на бумаге и собиралась направить вашему директору. Со мной поделилась этим… ну, будем говорить, от избытка чувств.
— Вот так.
— Да. Текст приблизительно следующий: довожу до вашего сведения, что преподаватель такой-то дезориентирует учеников, разучивая с ними упадочнические и вредные стихи таких «поэтов», как Ахматова, Гумилев, Мандельштам; считаю своим долгом заметить, что это не входит в его профессиональную компетенцию…
Идиотский донос, сочиненный Димкиной мамочкой, он помнил не «приблизительно», а дословно. Надо ж было такому случиться: в начале перестройки приятель-журналист собирал материал о гримасах свергнутого режима, решил похвастаться находками — и были среди этих находок бумажки из школьного архива.
— …И считаю, что вы как директор обязаны оградить учеников от тлетворного влияния Чернова В.А. Вот таким образом.
— Бред, — отозвался Чернов. — Все, что могу вам сказать, Александр Владимирович, — эта гражданка меня явно с кем-то спутала. Разучивал стихи… Да когда бы я этим занимался? Мне бы с ними законы Ньютона… разучить. Ну, может быть, цитировал, случайно, — но в пределах одной-двух строчек. Никак не больше. Что ж я, не знаю, что ли, порядков? — Он усмехнулся.
