— Для себя. О, пока не забыл, — он вытащил из кармана ручку и начал дописывать номинал. Арнольд подавился воздухом.
— Ух ты! Ничего себе! — были первые внятные его слова. — Это у вас авторучка?
— Да.
— Можно посмотреть?
— Пожалуйста.
Авторучка, конечно, что же еще. У нас говорят просто «ручка», без «авто». Ручка обычная дерьмовая корейская, прозрачная пластмассовая, три штуки на червонец. Ну, правда, стержень серебристо-фиолетовый.
— Ух ты… А чье это производство?
— США. У меня приятель был в Нью-Йорке в командировке, привез.
— Прозрачная, чтобы видно было, сколько пасты осталось? Ну, капиталисты хитры! И написано по-английски… А что там в стержне такое, сверху пасты — вода?
— Специальный гель, чтобы паста не вытекала. Она жидкая, почти как тушь, зато пишет мягко.
— Это ж надо…
— Нравится? Дарю в честь знакомства, — он широко улыбнулся. Арнольд захлопал глазами.
— Ой, да вы что?! Я так просто…
— Берите-берите, — сказал он, — у меня еще одна есть. Материальные блага должны распределяться равномерно.
Он сказал и испугался: Арнольд, хоть и стильный юноша, все же комсомолец и может быть шокирован таким явным глумлением над классикой марксизма-ленинизма! Но тот только кивнул. То ли с чувством юмора у него все было в порядке, то ли, наоборот, совсем никак.
— Да, это, в общем… Но неловко как-то. Она дорогая?
— Нет, в ту же примерно цену, что у нас авторучки, даже дешевле, — не соврал он. — Все нормально. Знаете, Арнольд, я на «Рубине» понял одну важную вещь. Самое главное в нашей работе — хорошие отношения с техническим отделом.
— Во! Это вы точно подметили! — поднял палец Арнольд. — От нас все зависит… ну, не от одного меня, конечно… В общем, спасибо вам, Александр. Так вы говорите, вам лампы? Срочно, что ли?
— Да, — сказал он. — Срочно. Буду вам очень обязан.
Все получилось донельзя просто. Он ушел из техотдела с газетным свертком, в котором было аккуратно уложено все необходимое плюс еще одна дефицитная в 65-м лампа, добавленная Арнольдом от полноты чувств. Словом, выручил Арнольдик, как выручал (будет еще выручать?) не раз. Даже совестно. Что подумает бедняга, когда новый лаборант Серебровского не явится ни завтра, ни послезавтра, а затем выяснится, что никакого нового лаборанта у Серебровского нет и не было? Не иначе, решит, что дал радиолампы шпиону, для шпионской же, естественно, радиостанции. Никому ничего не расскажет, но напереживается… Он пожалел, что не подарил Арнольду все, чем запасся. Но этого делать было нельзя. Нужен НЗ на случай, если, чего доброго, в приборе откажет еще что-нибудь.
