– Просто музыка для ушей. Посмейся ещё, милая девушка.
Ага, сейчас. Только разбегусь. Конечно, я испугалась. Шуточки про Чужого были всего лишь шутками. На самом деле отношение Сганнара и команды на сто процентов уверили меня, что на Тигнии я точно везде в безопасности. А тут очередной маньяк за углом. Посмейся ему ещё. И всё-таки я постаралась быть понаглее.
– Может тебе ещё и сплясать? Тогда покажись!
– Я не могу, милая девушка.
– Ты очень скоро убедишься, солнышко, что сильно ошибаешься. Никакая я тебе не милая.
Молчит.
– Ну и где ты там, любитель истерического смеха?
– Я здесь, в камере.
Прищуриваясь, чтобы привыкнуть к полумраку, я прошла вглубь по коридору и увидела очертания двери. Толстой, очень смахивающей на бронированную, двери. В ней было такое же толстое стекло, через которое по мере привыкания глаз к темноте, проступали очертания огромной человеческой фигуры. Ганнибал Лектер? Мне снова пришёл на ум фильм из далёкого прошлого, и я вновь захихикала. Фигура подошла к стеклу, и мне удалось рассмотреть её получше. Широченный в плечах, в буквальном смысле оливково-зеленый, покрытый замысловатыми татуировками гигант обладал удивительно добродушным, вполне пропорциональным телу лицом. Располагающие беззлобные глаза смотрели на меня с восхищением. И я вновь стушевалась. Не могу привыкнуть к этому странному восторгу и почтению со стороны такого большого количества людей. Ещё недавно на меня почти никто и не смотрел. А здесь.
Он улыбнулся ещё шире.
– Твой смех разлился целительным нектаром по моей душе.
– Ладно. – Явить и отгрызаться больше не хотелось. – Почему ты здесь?
– Какой-то сбой в голове. Слетел с катушек. Так сказал архонт.
– А сам ты как думаешь?
– Сейчас я не ощущаю этого, но раз он сказал, значит так и есть. – Опять это железное подчинение. – А с катушек я слетел давно. Когда моя семья взорвалась вместе с моей планетой.
– О… Я… сочувствую тебе. – Постаралась сказать я максимально уважительно.
Мы вновь неловко замолчали.
– О, ты наверное, тот солдат, что избил инженера, который тебя оскорбил? – В общих словах я вспомнила рассказ Диарта, но совершенно не помнила ни имён, ни званий.
– Да, я Трагаон. Но ты можешь звать меня Трин. Так зовут меня друзья.
– Но я пока не твой друг.
– А я тебя так ощущаю. Ты та, за которой мы летели на Гайю?
– Видимо, да.
– Значит ты Сердце капитана. Знай, что я жизнь за тебя отдам. – Да что же это такое! Он меня две секунды всего знает. Они тут блаженные все что ли?
