Все шло вперед, этого нельзя отрицать. Он почувствовал себя непобежденным. Он увлекся, рассказывая. Да, были ярые противники и помехи, но он их сломит. Все смолкнет и отступит перед истиной! С ним прекрасная женщина, добрая и умная.
О смерти дочери, о том, как с немой мольбой день и ночь смотрели ее почти несмыкающиеся глаза, все было сказано в первые минуты встречи. Шли прощаться с ней. Свое глубокое горе старались не бередить, оно и так подразумевалось во всем.
– Прости, мой друг…
Невельской осторожно опустил ее руку и своей мальчишеской походкой быстро подошел к обрыву и снова навел трубу на судно.
– Да, это Шарпер! Как это хорошо! – вдруг пылко воскликнул он, видимо уже воодушевляясь какой-то мыслью. – Он – огонь. Право, жажда жизни в нем неистребима. Он и сейчас, у могилы ребенка, что-то задумал. Как заострились его глаза!
К Шарперу все привыкли на косе. Часто бывая здесь, встречая добрый прием и ласку, свирепый китобой, кажется, и сам подобрел. Он помнит, кому и что надо привезти. Екатерина Ивановна всегда посылает подарки его жене. Как это необыкновенно, посылать в Новый Свет кукол, коврики и безделушки, сделанные гилячками. Геннадий уверяет, что американские индейцы – родня гилякам, по крайней мере орнаменты на одежде у них, оказывается, одинаковы.
Нынче Шарпер раньше обычного явился. Море свободно ото льдов. Еще недавно целые громады двигались вдоль косы, защищая селение от врагов. Теперь лишь кое-где пройдет по морю ледяная глыба, как плавающий остров. Да еще есть льдины, на берегу; в сильный ветер прибой, добегая до них, размывает и разламывает их.
…Вот и маленькая могилка Кати, на самом высоком месте косы, на песке, рядом с могилами матросов, умерших в экспедиции. Белые восьмиконечные кресты окружают детскую могилу, словно старые моряки несут здесь постоянную вахту.
Невельской снял фуражку, он сгорбился, и как-то сразу стало видно, что этому живому и быстрому человеку уже сорок лет и у него горе. Он медленно опустился на колени, тихо и часто покачивая головой.
Невельской поцеловал землю и стал молиться. Она стала рядом. Шумел ветер. Внизу волна с силой ударила в льдину, и брызги долетели на гребень и обдали кресты. Невельской вытер слезы и брызги и поднялся, держа в руках фуражку.
Он был светел, казалось отдохнул и притих, словно встретился с ребенком, как с живым. Он даже улыбнулся отрадно, словно и могила дала ему силы.
Екатерина Ивановна тихо тронула его за руку.
