– Тревога?! – воскликнул Пилкин.
– Сигнальщик! – скомандовал капитан и поднял подзорную трубу.
– Есть сигнальщик! – вскочил матрос.
– Что же это? Судно идет? Тревога? – раздались голоса офицеров.
С Бабушки передавали: «С моря идет корвет “Оливуца”». С Сигнального мыса новость немедленно передали в город. Матросы в рабочих рубахах уже принялись кайлить и долбить пешнями скалу, когда подошел вельбот и на батарею поднялся губернатор. Он подозрительно оглядел офицеров, как бы догадываясь, что они что-то обсуждали тут неблагожелательное.
– Идет «Оливуца», ваше превосходительство! – поспешно сказал Изылметьев.
– Да, идет «Оливуца»! – произнес раздосадованный Завойко. – Но с чем она к нам идет? А того никто не знает!
– Вот, Сашенька, ты и дождался! – сказал Пилкин, обращаясь к Максутову.
Александр Петрович с нетерпением поглядывал на «ворота» между скал, где должна была появиться «Оливуца».
– Слава богу! – с мягкой улыбкой ответил он.
Все знали, что Максутов очень сожалел, что не застал брата Дмитрия в Петропавловске.
– А вы знаете, Иван Николаевич, – обратился Завойко к Изылметьеву, помня смущенное выражение лица, которое застал у него, когда явился и, видно, прервал разговор, – что эта батарея историческая?
– Чем же, Василий Степанович?
– Да тем, что перед моим прибытием на Камчатку американские и английские китобои в насмешку над русским флагом высадились тут и разобрали эту батарею на дрова. Да! Так было! Поэтому я не могу ее убрать, а поставлю сюда того, кто прославит эту дровяную батарею подвигами и сотрет это название. Да, были на Камчатке и такие времена, и не удивляйтесь, будьте ласковы. Но они теперь переменились!
– Как же это могло произойти? – спросил Максутов. – А часовые?
– А где были часовые, я спрошу вас! Часового нашли утром связанного, так как дело было ночью. Это произошло при моем предшественнике Ростиславе Григорьевиче Машине, который теперь начальник Астраханского порта, и если желаете знать подробности, то обратитесь к нему и спросите, как это он допустил. Хорошо, что на Каспийском море нет американцев, а то и Астраханский порт разобрали бы на китоварку для котлов.
В воротах появилось парусное судно.
– Депеши генерал-губернатора доходят до меня, как на волах, но на этот раз «Оливуца» быстро обернулась, – воскликнул Завойко. – Видно, губернатор прибыл на устье Амура! Так я знаю, с чем и зачем она идет!
Завойко велел сейчас же убрать людей с батарей, да так, чтобы с судна их не было видно, сел в шлюпку вместе с Губаревым и сам отправился навстречу корвету.
