— О, какой ты!
— Угу, — почти промурчала трехглазая жуть, вытягивая щупальца к потолку. — Наконец-ц-ц-та-а-а-а! Родной, любимый, удобный облик!
Я только улыбнулась, выскользнула из постели, тоже потянулась и позвала:
— Шо!
Бабах-х-х! Посреди комнаты шлепнулся желтый комок, радостно сверкнул голубыми глазами и прошепелявил:
— Хося-я-яйка! Мы зе идем всех бить, та?!
— Та, — довольно согласился из угла пожиратель. — Привет, неопознанный объект!
Сноц недовольно покосился на Клякса и процокал копытцами по полу, на всякий случай прячась за меня. Уже оттуда смело ответил:
— Кто бы говолил!
— Я говолил, — на нас с умилением посмотрели все три фиолетовых глаза, а через комнату потянулись щупальца, с воодушевленным: — Мила, а можно я его потрогаю?
— Не-е-ет! — заверещал голубоглазый пушистик и одним прыжком оказался у меня на руках. — Не давай меня ему, а?
— Не дам, — пообещала я своему самому верному спутнику и чмокнула его в шерстяной лоб. — Ты мое сокровище золотое, кому я тебя отдам? Сама трогать буду.
— Мила тут лучше всех устроилась, — показательно недовольно проворчал Клякс. — Мейн-куна тискала, сноца своего тискает, а я как? Себя не получится, а Шо ты не даешь!
— Хосяйка, не вель ему! Сноцы для пошилателей — настояссий деликатес! Вот и выплашивает!
— За кого ты меня принимаешь? — не на шутку оскорбился Ашер. — Я уже не маленький, я смогу потрогать и не съесть!
Я только покачала головой и решительно прервала этот балаган.
— Нам вроде как пора во дворец, а времени не настолько много, чтобы тратить его на развлечения.
Повела рукой, наколдовывая себе образ.
Щелчок пальцами — и прямые волосы завились упругими кудряшками, в художественном беспорядке рассыпались по плечам и спине. Я подошла к зеркалу и, игриво подмигнув ведьме в отражении, прикоснулась к уголку рта кончиком пальца. Спустя мгновение над верхней губой красовалась кокетливая родинка.
Так, теперь наряд.
В этот раз воображение вновь остановилось на креативном платье с пышной черной юбкой и красным подъюбником. Я провела кончиками пальцев по левой руке и тонкая ткань черных рукавов расцвела темно-алым абстрактным узором. То же самое проделала и с правой рукой, а после, уперев руки в затянутую в корсет талию, проговорила:
— Ну что, вперед?
— Хосяйка, ты самая класивая, — с обожанием глядя на меня, пролепетал Шо.
Глаза пожирателя были задумчивы, но он тоже высказался:
— И правда… самая красивая. Дивно выглядишь, ведьмочка Мила.
— Спасибо, — я все же смутилась и потупилась, но почти сразу взяла себя в руки и гордо выпрямилась, встряхнув кудрявыми волосами.
