Меня обнял Рас. Так крепко, что сквозь тонкую ткань футболки я чувствовала его сердцебиение. Поглаживая меня, как маленького ребёнка, он бестолково повторял «Всё хорошо» и «Не плачь». Наверное, Ольга более боевая, чем я, если её парень не умеет утешать плакс. И от этого становится ещё обидней.
Краем глаза я заметила отблеск от белой сферы.
— Что случилось? — тревожно спросила Маришка. — Что с Олей?
Странно, но в её присутствии плакать сразу расхотелось. Может, мне стало легче от того, что оба товарища целы и невредимы?
— Со мной всё в порядке, — ответила я и попыталась встать с колен. Рас тут же пришёл мне на помощь.
— Ну и зачем ты её с собой взяла? Это могло быть опасно.
— Так предлагала остаться, но Оля настояла, — оправдывалась Маришка, — и ты так быстро улетел, боялись, не найдём тебя.
— Ладно, проехали, — устало сказал Рас и поёжился.
Убедившись, что я нисколько не пострадала, ребята обратили внимание на каменное изваяние, которое я от страха приняла за друга.
Сложив руки на груди, Рас придирчиво осмотрел статую.
— А это ещё кто?
Ответа у нас не было.
— Да уж, не повезло бедолаге, — протянул Рас. — Кто-то превратил его в камень.
— Это и без тебя очевидно, — Маришка обошла статую кругом. — Вполне вероятно, он студент. Так же как и мы пошёл посмотреть, кто здесь волшебством балуется, и сам попал под раздачу. Он давно здесь стоит?
— Не знаю, сама его только что заметила, — от жалости к неизвестному студенту у меня заныло в области сердца. — Вы можете его расколдовать?
— Нет, — немедля ответил Рас. — Мы такое ещё не проходили.
— Это материал второго курса, — печально подтвердила Маришка.
— Жаль. Наверное, он бы смог нам сказать, кто это с ним сотворил.
И мы бы разом получили ответы на все вопросы. Но, увы, студенческая магия напрямую зависит от образовательной программы.
Походив вокруг ещё немного, метаморфы пытались прикинуть, каким способом было осуществлено превращение. Рас даже предположил, что это могла быть, по его словам, «банальная порча», но ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки он не мог.
И что нам делать тоже не решили. Оставить было жалко, взять с собой — невозможно.
Маришка почти ласково коснулась плеча статуи.
— Рас, ты думаешь, он в сознании?
— Не исключено, хотя это бесчеловечно. Я бы с ума сошёл.
— Но это же камень, — возразила я.
— Человек, превращённый в камень, — поправила Маришка. — Даже в неодушевлённых образах можно сохранить разум в разной степени, но лучше этого не делать.
