— Да.
И они скрепляют свою мужскую дружбу крепким рукопожатием.
С тех пор как Вольфганг увидел Марию Магдалену Гайдн в роли Розины, в которой она с таким мастерством воплотила в жизнь нежность, женственность и скрытую чувственность своей героини, его жгучее беспокойство растёт день ото дня вместе с желанием видеть предмет своих воздыханий. Он часто прерывает свою работу и бесцельно бродит по улицам города в надежде где-нибудь её встретить. Когда это случается, он возвращается домой умиротворённый и с ещё большим рвением отдаётся начатой вещи. А если при встречах она заговаривает с ним и они обмениваются несколькими ничего не значащими словами, Вольфганг после этого вне себя от радости.
Однажды, когда страстное желание увидеть даму сердца становится особенно острым, он отправляется на дом к Гайдну, чтобы спросить, нельзя ли время от времени показывать ему свои композиции; сам он-де считает их ещё очень несовершенными и не знает в Зальцбурге никого, кто помог бы ему устранить недостатки.
— Над чем ты работаешь сейчас? — спрашивает его концертмейстер.
— Над мессой.
— Гм. Твоя месса в пользу сиротского приюта, которую исполнили в присутствии императрицы, была, как говорят, весьма впечатляющей. Жаль, что я её не слышал. Мне знакома только твоя d-мольная «Месса-бревис», её давали минувшей зимой в нашем городском музыкальном собрании. Что же, для начинающего вполне пристойно, а отдельные партии даже очень удачны. Нет, правда, очень. Но ты слишком цепляешься за текст, мой мальчик, и мелодии годятся более для мелодекламации, чем для пения. Это относится и к твоей опере. Ну ладно. Приноси мне свои готовые вещи, когда пожелаешь, а я уж хорошенько их раздраконю.
Выйдя из дома, Вольфганг замечает в окне дома Марию Магдалену, которая приветливо ему улыбается. Он торопится домой окрылённый — только что он пережил ещё одно счастливое мгновение.
У влюблённого мальчика такое чувство, будто он в разгар лета попал в Елисейские Поля. По крайней мере, такими он представляет себе по рассказам отца сказочно-прекрасные нивы древних греков, где любимцы богов блаженствуют и наслаждаются вечной весной, танцуют и поют под музыку фракийского певца Орфея, играющего на семиструнной лире. Какая это палитра чувств: испытывать томительное желание и знать, что оно не исполнится, ощущать сжигающую страсть и знать, что она безответна — да, это она, целомудренная любовная игра, в которой юный влюблённый всё отдаёт и все чувства исходят от него одного, а предмет его воздыханий это лишь забавляет и смешит.
