Ник отрицательно покачал головой.
— Я могу заставить тебя передумать, — уверенно произнес он. — Совсем легко. Всего лишь потребуется, — он замолчал, поглаживая ее руки под пиджаком, запоздало осознавая насколько худыми они стали. — Черт побери, Анжела. Ты стала такой хрупкой, что я могу переломать руку, словно тростинку. Какого черта ты с собой сделала? И пожалуйста, не говори мне, что это результат того, что произошло между нами.
У нее стало сухо во рту, иначе она бы с удовольствием плюнула ему в лицо.
— Не льсти себе, — прошипела она. — Я так похудела, потому что много бегаю, вот и все.
Он сомнительно посмотрел на ее тело, напоминающее зубочистку.
— Ты должна была пробежать сто миль, чтобы потерять столько в весе.
— Не совсем так, но это моя конечная цель, — ответила она. — До сих пор моя самая длинная дистанция была пятьдесят миль, а сто миль у меня запланированы на конец этого года.
— Сверхмарафонка, да? — В голосе Ника сквозило невольное уважение. — Все-таки, чтобы преодолеть эти мили, ты должна есть. Я знаю пару парней в моем тренажерном зале, которые тоже занимаются бегом на длинные дистанции, и хотя они худые, но далеко не скелеты. Ты… — он поморщился. — Тебе необходимо набрать не меньше двадцати фунтов… для начала.
Анжела нашла в себе силы вырвать свою руку из его хватки.
— Спасибо за твое ничего не значащее мнение. Но это не твое дело, Ник. Все, что касается меня — не твое дело.
Он потянулся рукой к ее щеке, но она отшатнулась, и его полные, сексуальные губы вытянулись от разочарования.
— Может, мне хочется, чтобы ты как раз и была моим делом… Ангел.
На этот раз она ударила, выплескивая всю свою ярость, набравшись дерзкого мужества, которого раньше у нее никогда не было или же она не осмеливалась его проявить.
— Не смей меня так называть, — прорычала она. — Ты лишился этого права, когда вычеркнул меня из своей жизни.
Темные глаза Ника, как и ее, пылали яростью, он схватил ее за руку и сильно сжал, от чего она охнула.
— Скажи мне, у тебя есть кто-то, кто имеет право называть тебя Ангелом?
Она посмотрела ему в глаза, пытаясь освободить руку из его железной хватки.
— Это не твое дело. Но я встречаюсь кое с кем, да. И он не устанавливает дурацких правил, когда и где я могу встречаться с ним или звонить ему, и не диктует, что я могу говорить, когда мы вместе. Другими словами, Ник, он по настоящему живой человек, у которого в венах течет кровь, а не лед.
— Если говорить о льде, — протянул он обманчиво непринужденным тоном. — Кто бы ни был этот твой принц, кажется он не очень-то преуспел в глыбах льда, которыми ты себя окружила, не так ли?
