— Ключ! — сказал он на тринадцатом этаже. Мне стало смешно. Это я вспомнил детский кинофильм. Там про ключ стражники всегда спрашивали страшными голосами.
— Ключ! — снова сказал он. Я чуть не упал на пол от смеха. Когда я смеюсь — я слабею. Это точно. Давно подметил. Вот, ослаб, да. Он прислонил меня к стене, похлопал по карманам и надыбал откуда-то ключ. Самый настоящий длинный блестящий ключ от железной двери.
— Во! — сказал он, покрутив его перед моими глазами. — Ключ. Я опять сполз по стене. Смеяться тоже было тошно. Внутри головы катался тяжелый свинцовый шарик, как в игре. И когда он ударял в висок, голова клонилась к плечу. Больно не было, но от постоянной качки тошнило. Когда дверь открылась, я сумел только добежать до дивана и упасть. И все. … Если утро — время, когда просыпаешься, то было именно утро. Хотя солнце стояло высоко, нагревая комнату, глядящую единственным окном на юг. Пахло пылью, потом, грязным бельем и немного спиртным. Когда я понял, что пахнет именно спиртным, в организме поднялась протестующая волна, и я еле-еле успел зажать рот, усиленно дыша носом.
— На, — сказал кто-то сбоку. — Я тебе оставил. Грязная рука протянула початую бутылку пива. Тут главное — не сосредотачиваться, не чувствовать вкус.
Зажмуриться, впиться и глотать, пока глотается. До сухого дна.
— Уф… Так я сказал и открыл глаза.
— Ой. А ты кто?
— Друг! И тут я вспомнил. Черт, как же мы теперь вниз-то, в магазин — снова пешком? Это же целых тринадцать этажей! Голова закружится спускаться! А на лифте нам ехать нельзя. В лифте ловушка. Хорошо, что друг от нее спас… Да и на улице же… Я вспомнил, как мы встретились. Я шел по тротуару, а он стоял посередине и рассматривал серый асфальт. Мне было трудно идти прямо, поэтому я как-то впиллился в него.
— Вот, смотри, — сказал он шепотом в самое ухо. — Видишь? Долбодятлы! Асфальт был испещрен круглыми вмятинами, как от ветрянки кожа у детей.
— Это дворник лед откалывал, — сказал я.
— Ха! Дворник… Это он сам тебе признался? Или я долбодятлов не знаю? — он осторожно поглядел вверх. — Надо под крышу. Вот так мы и пришли ко мне. Но как же теперь? Тут и лифт-ловушка. И эти долбодятлы на улице…
К зомби-апокалипсису мы никогда специально не готовились. Если и готовились к чему, так это к неожиданному выезду из города. Что-то вроде войны или волнений массовых, и надо будет вдруг отсюда бежать.
Об этом и говорили на кухне. А над тупыми американцами, которые боятся придуманных зомби и держат в доме запасы продовольствия, а еще изучают правила убийства кошмарных зомбаков и ходят на специальные курсы, только смеялись. Вот поэтому, наверное, все так и вышло. Ночной звонок в дверь — самое противное дело. Я еще покрутился в постели, потом накрыл голову подушкой и попробовал снова уснуть. А тот, что за дверью, снова стал названивать. Ну, ведь ясно же, что это вовсе не ко мне. Нет у меня никаких таких странных знакомств, чтобы по ночам… Ну, какого еще там и кому и вообще? Вот, предположим, ты спьяну или с устатку ошибся этажом или дверью.
