— Я сам все сделал, — гордо сказал папа. — Что, зря меня в армии учили, что ли? … Первого сентября, как обычно, Алексей шел в школу. Шел спокойно, посматривая по сторонам и присматриваясь к прохожим. Папа и мама живы — это хорошо. Охрана всегда где-то рядом — тоже. Но береженого, как говорил дядя Коля, бог бережет. Надо быть готовым ко всему.
— О! Пацаны! Кто идет! Лёшенька! Наша вишенка! — гнусаво завопил кто-то за спиной, кривляясь. — Эй, толстый! Алексей мягко развернулся на одной ноге, шагнул на не ожидавшего встречного движения парня из параллельного класса, резко, как учил дядя Коля, выставил вперед вторую ногу. Пацан тут же сам въехал в нее и кубарем покатился на дорогу под дружный смех школьников.
Вскочил, кинулся было, да еще и за ним подтянулись друзья, недовольно крича что-то. Но вдруг с забора спрыгнул второгодник Мишка и спросил:
— А чего это вы тут все на одного? — и свистнул. И еще трое одноклассников встали с ним рядом.
— Это, между прочим, мой одноклассник, — сказал Мишка. — Как там тебя… Э-э-э…
— Алексей, — серьезно сказал Алексей и протянул руку.
— А я, значит, Михаил, — сказал Мишка. — Ну, что, сядем вместе?
Лифт со скрипом распахнул двери. Белый искусственный свет отразился от алюминиевых панелей.
— Поехали, — сказал я, махнув рукой.
— Ты что? — удивился он. — Это же ловушка. Точно. Чего он тут нам двери раскрывает?
— Ты же сам кнопку нажимал!
— Ничего я не нажимал! Сам приехал и двери открыл. Ловушка! Он ловко плюнул внутрь и сразу отскочил, не понятно чего ожидая.
— Ну, не поедешь, я и один могу! Меня мотало. Меня штормило. Меня мутило. Меня ждал диван в холостяцкой квартире. На диване можно было лежать, закрыв глаза, и не видеть этого болезненно-белого света.
— Нет! — он за рукав оттащил меня назад. — Ты что, самоубийца?
— А если? — с вызовом спросил я, пытаясь выпятить вперед челюсть. — Или что тогда?
— Тогда — тем более! Я тебе друг?
— Ты мне друг.
— А раз я друг — значит, самоубийства не будет!
— Плохо мне, — признался я другу, уткнувшись в его плечо. — Мне домой надо.
— Фигня — война! — заорал он бодро и потащил меня, как санитарки в кино таскают раненых, перекинув мою руку себе через шею. Идти было далеко. Тринадцать этажей. На каждом мы останавливались, проверяли лифт, убеждались в ловушке. Теперь я и сам видал — точно, ловушка! Как где ни постоим, подождем, нажав кнопку, так он и открывается. Совершенно пустой и светлый изнутри.
Неспроста это. Спасибо, что я был не один. Друг спасал всегда, оттаскивая то за рукав, то за воротник.
