Значит, пересидеть самое то время, пока усиленно ищут. Потом, может, организовать собственный труп. Документы подкинуть подлинные. И только потом уже — через границу.
А пересидеть… Ха! Они думают, везде и все оцепили? Ну, нет. Есть старая дружба. Проверенная временем. Настоящая, мужская, с самого с ранья, с детских времен. А самое главное, как во власть пришел — ведь ни разу… Вот — ни разу. Ни намеком, ни звонком телефонным, ни в Интернете — нигде! Этот адрес никто и не знает поэтому. Он — только у меня в памяти. Вот туда в детстве ходил. В тот детский сад. А школа была через три квартала направо. Ничего, бегали тогда через две улицы, не боясь. Никого и никто за ручку не водил.
Теперь налево. Во двор. Посидеть на площадке, покачаться на качелях, оглядываясь. Посмотреть на окна и на двор. Подумать чуток. Дождаться, как совсем стемнеет. Благо, повезло — сухо сегодня и не холодно.
Ну, вот. Теперь, пожалуй, пора.
Пятый этаж.
Обшарпанная дверь.
Знакомая кнопка звонка. Как будто ничего не изменилось за годы.
— Здравствуй, друг. Примешь меня?
Посмотрел внимательно в глаза. Заглянул за спину. Распахнул пошире дверь — заходи.
— Давненько ты тут не был, а?
— Да. Давно. Но сам понимаешь мои обстоятельства… Ты один?
— А то ты не знаешь? — прищурился друг. — Давно один. Дети разлетелись. Все уже взрослые.
— А я вот…
— Да ладно. Душ — направо. Вода сегодня есть, и напор неплохой. Потом будем ужинать, водку пить, разговоры разговаривать. Только у меня простые пельмени — ничего?
— Ха! Мне сейчас, хоть беляши с собачатиной! Знаешь, как набегался?
— Как в детстве? Казаки-разбойники? Помнишь, как от соседских уходили по крышам?
— Еще бы не помнить!
Надо раздеваться, а как же револьвер, что в кармане куртки? Вот так, при друге, доставать его и брюки перекладывать? Да, ладно! Что тут может случиться? Друг — это навсегда друг!
— Там у меня в кармане…
— Покажешь потом?
— А ты все так же железки любишь?
— Так мужик я или нет? Конечно, люблю! У меня, вон, энциклопедия целая есть. Только в руках так почти ничего и не держал. Только в армии.
— Вот помоюсь, потом мы с тобой поужинаем под разговоры, а потом чистить надо — вот и дам собрать-разобрать, да смазать хорошенько.
— Полотенце там любое бери! Я — на кухню, стол накрывать!
Вот. Это — дружба. Это с детских времен. Настоящая, мужская, мальчишеская. И пока такие друзья есть, фиг им, этим «переворотчикам», этим «революционерам». Не достанут!
Сквозь шум воды слышно звяканье и стук на кухне — кастрюлю ставит. Ложки-вилки достает. Вот дверцы шкафа — это, наверное, хлеб там у него. А это чвакнул холодильник. Водка. Точно, водка. Эх, как же есть-то хочется! Пельмени… Давно не ел пельмени.
