По приезде ему выдали комплект белья, назвали номер комнаты, разъяснили порядки и напомнили, что завтра он с раннего утра — в смену. Когда он поднялся на свой четвертый этаж в свою комнату, та была открыта, на соседней койке лежал мужик лет тридцати пяти, назвавшийся Николаем, и приглашающе поведший в сторону свободной кровати рукой с зажатым в ней стаканом портвейна (бутылка стояла на полу возле кровати). Николай, как выяснилось из первого короткого разговора, простыл, и теперь лечился своим личным методом. Он лежал с книжкой в руках под одеялом и потихоньку, как чай, приканчивал вторую бутылку самого дешевого портвешка. Самого дешевого — это и был рецепт. После двух бутылок его сморило, кинуло в пот, и он, повернувшись к стене носом, тихо заснул.
А утром они уже пошли вместе на работу. То, что они ходили в одну смену, было просто здорово, потому что не мешали друг другу, когда надо было отдыхать перед ночной сменой или когда утром возвращались с ночной и падали в постель. Иногда Николай не ночевал или просто не приходил день-два. Он давно уже жил здесь, перезнакомился со всеми окрестностями и изредка «зависал» в соседнем женском общежитии.
Сегодня их смена в восемь утра сменилась и сегодня же им второй раз в ночь. Самый плохой день. С ночи и в ночь — только спать и спать. Коля ушел к какой-то Рите на день рождения. Витёк только так и понял, что опять воскресенье, потому что разговор был, что в воскресенье у нее собирается народ, ну и Коля, как старый знакомый.
Перехватив стакан чаю с бутербродом в столовой, Витёк неспешно поднялся к себе, разделся и рухнул в прохладную постель. Но только он задремал, как был разбужен громкой музыкой, звучащей, казалось, прямо в его комнате. Звук был такой, что подрагивали стекла в окне.
Ну, не суки, а? Тут народ с ночи, а кто-то надрывается. Да, небось, молодежь, которая сама еще ни разу в ночь не ходила и не знала, как это трудно.
Витёк выскочил в одних трусах в коридор, прислушался. Но в коридоре музыку было почти не слышно. Это где-то в другом месте. Он снова забежал в комнату: музыка бьет по ушам. Высунулся в коридор.
Тишина. Да как же это? Кинулся к окну, дернул шпингалеты, открывая обе створки, высунулся на улицу. Внизу, за забором, какая-то воинская часть. Вон, сидят солдатики вокруг курилки — вкопанной в землю металлической бочки с водой. По периметру плаца висят репродукторы.
Но они молчат! Это не от них шум. Повертел головой. Хотя чего там вертеть: комната была угловой, и если повернуть голову направо, то видишь угол здания, а за ним — производственные корпуса. А вот если повернуть голову налево, то видно все общежитие. И видно вон то окно, через три комнаты, из окна которого вывешены две колонки.
