— Есть, все! — отвечали сзади.
— Так… Опискины!
— Это мы, — ответил Фома Игнатьевич. — Мы все.
— Староприходские!
— Извините, Староприходский. Я один. Жена умерла.
— Вот ведь, — беззлобно ругнулся полицейский. — Опять со списками напортачили. Вычеркиваю, значит. После переклички тронулись. В пути кто-то впереди читал справку о знаменитом русском художнике Шишкине. Все слушали молча и внимательно. Даже дети. Они уже понимали. Когда приехали, увидели огромную очередь.
— Ну, вот… Провошкались с вами. Теперь на весь день, считай.
Ну, пока займемся чтением. Предъявите читательские билеты, подготовьтесь объяснять, если что не так. И пошел по проходу от самого начала автобуса и к самому его концу. Брал в руки читательский билет, листал быстро, сравнивал фотографию с лицом владельца, потом смотрел в свои списки, отмечал что-то, командовал «на выход», и человек бежал в конец очереди. И так с каждым.
— А вот вы, Игнат Фомич…
— Фома Игнатьевич мы, — робко возразил Фома Игнатьевич.
— А не одна фигня? Чем органы поправлять, лучше бы за собой следили. Когда взяли «Войну и мир»? А? А когда сдавать будете? Что, совсем ничего больше не читали? Маловато у вас выходит. Не по норме.
Я вот ставлю специальную отметку — потом участковый проверит. Но на следующей неделе за вами будет Достоевский и Чехов. Оба сразу.
Согласно списков. То есть, прощаю… Пока. На выход! И Фома Игнатьевич, подталкивая детей и прижимая локтем руку жены, пошел в конец длинной очереди на выставку великого русского художника Шишкина, радуясь, что простили. Хоть и Пока. Ничего, на следующей неделе вечерком после работы осилит и Достоевского, и Чехова. Понятное же дело — на классике держится все. От семьи до государства — на классике. Сзади следующему скомандовали:
— На выход!
— Трава сухая. Значит, может быть дождь. Примета точная.
— Хорошо, что еще?
— Птицы высоко летают. То есть, если дождь будет, так к вечеру, не раньше.
— И это запишем…
— Все пишете?
— Ну, а как же? Нам с вами всегда записывать надо. Вот сегодня, например, пятнадцатое января. На улице минус двадцать. А у вас — дождь… Записываю.
— А если он пойдет, так я нормальный, правда?
На улице машина, проехав около бордюра и задев лужу, обрызгала мои свежепостиранные джинсы. Ублюдки! Сваливать надо отсюда, правильно говорят знакомые! На работе меня вызвали к начальнику отдела, и тот заявил, сука, что раз я не успел все сделать за неделю, то придется сегодня задержаться. Это в пятницу-то! Надоело мне это хуже горькой редьки! Правильно говорят мне знакомые в Интернете: в этой стране невозможно жить! Поэтому я все равно ушел пораньше, купил в киоске пива, выпил на ходу… И тут же привязался какой-то поганый мент, требуя мои документы! Уроды! Сваливать пора, давно пора! В магазине за прилавком стояли одни таджики и туркмены.
