— А тебе, земляк, что за дело до этой Москвы? — опустилась тяжелая рука на плечо Петра Ивановича. Из-под поднятого забрала темного стекла смотрела добродушная физиономия «спеца». — Оставайся, друг, дома! Налево отходи.
— Так я как раз, типа, домой, — пробормотал Петр Иванович.
— Ну-ка, — отодвинул прапорщика офицер. Он быстро пролистал паспорт.
— Город?
— Там официальная прописка, по Подмосковью, но сам-то я давно живу в Москве, — начал было объяснять Петр Иванович, но его уже не слушали.
— В автобус! Для порядка еще спросил «что в рюкзаке», но уже отворачивался и не слушал ответ, маша рукой — проходите, проходите! И уже отходя, Петр Иванович слышал, как матюгался начальник, а подчиненный оправдывался, что ведь, правда, свой, местный, потому что вот в паспорте было место рождения, да и по виду… Ну, да. Родился в Перми. Но живет-то в Москве. Потому что там работает. И вообще, они давно должны были взлететь. …
— Уважаемые пассажиры! Говорит командир экипажа. Авиакомпания просит извинения за задержку рейса. Еще минут сорок придется поскучать, пока выгрузят багаж отказавшихся от полета…
— Угу, отказавшихся, как же…
— А что было-то?
— Да очередная местная дурь какая-нибудь. В провинции еще и не такое бывает. Вон, на Чукотке — там еще проще. Там если у вертолета поставить контроль, то никто и до аэропорта не доберется.
— У вертолета?
— А там от города до аэропорта большую часть года — только вертолетом.
— Умно…
— Чего умного? Чего умного? Сам подумай, решишь ты съездить на Большую землю, а тебя перехватывает такой вот контроль, и обратно. И сиди, мол, работай без отпуска, пока контракт свой не исполнишь…
Ограничение в передвижении. Еще через час самолет все-таки взлетел. Петр Иванович спал под гул турбин, прислонившись виском к холодному ободу иллюминатора. От завтрака он отказался. Только выпил стакан сока, а потом поднялся нехотя и постоял в короткой очереди к туалетам. …
— Уважаемые пассажиры! Говорит командир экипажа. Москва не принимает по погоде. Мы вынуждены приземлиться в резервном аэропорту — Нижнем Новгороде.
— Вот черт… А меня же ждут! И не позвонить никому — сота здесь не работает, — ругался тот толстяк, с которым были рядом на контроле. Связь не включилась и после посадки самолета.
— Корпус экранирует, что ли? Ничего не понять. По проходу пробежали туда и сюда стюардессы, усаживая на место вставших.
— Выпускать-то будут? Или как?
— Еще неизвестно! Так тут ночевать придется, что ли? А как же завтра на работу?
