Но ведь все же не отнимают, а дают! Принимают оружие не в военкомате — на его месте аккуратная круглая воронка. На площади, где по праздникам устраивают продуктовую ярмарку, стоят грузовики, в которые навалом, без всякого уважения, кидают наши автоматы. За столами сидят наши же, только уже в другой форме. Принимают по счету, проверяют по книгам. Выдают каждому две розовые бумажки. Мужики отходят, переговариваются негромко. Очередь подходит:
— Паспорт! — быстро листает. — Так, это тебе по месту прописки. У нас тут все по счету…
— А может, договоримся? А? Ну, куда я теперь поеду? Время-то вон какое…
— Сержант, сэр, зис стаппид рашен спик эбаут…
— Нет-нет, все. Ухожу!
— Блин… Понаехали тут. Олрайт, сержант, сэр! … В Можайске за автомат дают всего пять тысяч.
— В Москве, говоришь, десять? Ну, и сдавал бы в своей Москве, — говорит усталый прапорщик в старой зеленой форме.
— А, что… Бои-то какие были, нет? — спрашиваешь осторожно.
— Какие бои, парень? Вот с этим? — он пренебрежительно кидает автомат в пыль, в кучу таких же у бетонной стены. — Это только сами себя если. То есть, если сами с собой. … На работе запарка. Не все вернулись из отпусков. И начальства нет. Оно где-то в Испании, на курортах. Говорят, в связи с ухудшением экономического состояния, всем срежут зарплату на треть.
А кто не доволен — в новую администрацию жалуйтесь. Это вам не при прежнем режиме. У этих, говорят, все строго. Все на учете и контроле. По ночам по улицам ходят пятерками патрули сенегальцев. Или нигерийцев — не понять. Ночью из окна глядеть страшно. Как будто форма серая сама по себе движется. Рук и лиц не видно — такие черные. Мужики переговариваются, что вот если бы как в сорок первом, так, может, успели бы. А так — ну, как тут воевать? Если — раз, и уже все?
— Вам же оружие давали, — взвивается курящая с ними молодая девчонка. — Вам же доверяли!
— И что? Я теперь должен из своей квартиры по танкам из пукалки стрелять, что ли? Потому только, что оружие выдали, да? Ты потом моих детей кормить будешь, прошмондовка? — зло ругается сосед по лестничной площадке.
— Иди, иди, дура малолетняя! — подхватывают остальные. — Ни хрена не смыслишь в военном деле — а туда же! Оружие… Да разве ж это — оружие…
— Но все же по десять тысяч дали, — вспоминает кто-то.
— В провинции — всего по пять, — поправляешь.
— Ну, все равно. То есть, не совсем уж мусор, выходит. Все-таки что-то стоит и такое оружие.
— И что?
— Да так, ничего. Объявляют, что скоро будут новые выборы. Призывают к политической активности и поддержке демократических изменений в стране. Фамилии в списках все знакомые…
