— К машине! И посыпались, толкаясь противогазными сумками и звеня при столкновении касками, подвешенными к поясу, заспанные «хозяйственники».
— Взвод, в две шеренги — стано-о-вись! — рявкнул Павлов, обозначив собой начало построения. А в распахнутые ворота медленно въезжал, переваливаясь на ухабах, «уазик» комбата. «Ух, ё-о-о-о,» — подумал Валерка, вытаскивая руки из карманов. — «Придется, видать, на полную катушку отпахать сегодня!»
— Взвод, смир-р-рна! — это уже Новиков прокричал дискантом и промаршировал, высоко поднимая ноги, вдоль строя к остановившейся машине. Комбат вышел, отмахнул рукой у козырька, пожал руку прапорщику, спросил о здоровье, о семье, поглядел на небо, на землю, на березки желтые вдали…
— Павлов!
— Й-а! — шагнул, как сваи вбивая ногами, замковзвода.
— Павлов, ты веди орлов на боевой рубеж, а командиры, — усмехнулся майор, обводя рукой в перчатке себя и Новикова, — Командиры пойдут журналы заполнять. А потом — как обычно, когда комбату вожжа под хвост попадала. Он по полной катушке оттянулся на единственном постоянном взводе в своей части — на хозяйственников. Они и полосу препятствий прошли по отделениям, кучками, помогая друг другу. И приемы самообороны против свинцового муляжа пистолета и против резинового ножа отработали. И постреляли одиночными и очередями по два патрона в разные мишени. Комбат взял ручной пулемет и с удовольствием выпустил весь магазин в самый дальний ряд мишеней.
А потом еще с тем же удовольствием на лице заставил каждого кинуть по гранате в учебный окоп, и чтобы бежать обязательно за еще летящей гранатой с криком «ура», не дожидаясь взрыва. Кто промедлил, боясь взрыва, те кидали по второму разу. А Валерка боялся только промахнуться, швырнуть круглую неудобную гранату не в окоп, а на бруствер, и попасть под свои же осколки. По сторонам смотреть, как там у остальных, было просто некогда: только с сержантом закончишь одно упражнение — надо переходить к другому. Только что получал три патрона, чтобы отстреляться одиночными, а вот уже дают десяток, чтобы проверить тебя на очередях. Только пострелял, предъявил по команде оружие к досмотру, отбежал к столам, смазал погуще ствол, чтобы пока ехать обратно нагар не въелся так, что полвечера потратишь на чистку, а тут тебя дергают получать гранаты, потом опять в строй, потом читали результаты и объявляли благодарности за отличную боевую подготовку… В общем, глянув на часы, комбат приподнял в веселом недоумении брови и сказал громко:
