Мужчина:
— Фелисия, дорогая — и я обожаю твои сиськи — клянусь тебе, что та вещь называется бриошь.
— Брошь! — Женщина.
— Бри-ошь!
Большую часть этого разговора смог услышать через распахнутое окно Дортмундер. Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что разумнее будет не двигаться, и попросту замер, оставаясь на корточках. Он повернул голову вполоборота, чтобы та оказалась чуть ниже подоконника. Тело же было сжато как рессора пикапа, когда его нагружают 12 листами гипсокартона.
— Ты не смеешь меня унижать!
Над головой Дортмундера мелькнула рука, стройная, обнаженная и грациозная. Она неуклюже, словно маленькая девочка, выбросила через окно какой-то предмет. Это нечто сначала угодило на нижнюю часть рамы, затем соскользнуло вниз.
Прямо «в подол» Дортмундера. Это было сверкающее ювелирное изделие, украшенное бриллиантами по центру, которые плавно перетекали в изумруды на кончиках.
В любую секунду кто-нибудь мог выглянуть через окошко в поисках потерянной безделушки. Левая рука Дортмундера автоматически схватила неожиданную находку, и он двинулся с места. И так как он двигался наверх, то он и продолжил движение наверх. Вернувшись на площадку, он стал взбираться по лестнице на следующий этаж, дыша тяжело как городской автобус, в то время как за его спиной послышались голоса:
— Эй! Эй! Эй! Эй! Эй! — женский голос.
Мужской:
— О, нет! О, нет! О, нет!
Маршрут через крышу отеля к многоквартирному дому рядом, а далее вниз на грузовом лифте с выходом на улицу был давно известен Дортмундеру. Когда он неспешно поворачивал на пятую авеню, по которой спешили к себе домой рабочие с вечерней смены, то увидел, как подъехали к отелю полицейские машины.
«Газеты соврали», — подумал Дортмундер. Он читал газеты, пытаясь отыскать в ней описание той штуковины, которую он запихнул в бутерброд с ветчиной. Камушки, которые выглядели как изумруды, оказались настоящими изумрудами, а бриллианты — бриллиантами. Неудивительно, что возник ажиотаж. Безделушку, которой швырнула рикошетом в окно прошлой ночью пока не состоявшаяся невеста, оценили, в прессе, по крайней мере, в $300,000.
С другой стороны, газеты лгали. Все будет зависеть от Хармова Кранделлоца. Этот мужчина имел настолько специфическую национальность, что никто не мог даже предположить с какого материка он прибыл. Он совсем недавно устроился на склад возле Атлантик-авеню и вскоре стал очередным королем Флэтбуша. Он платил хорошие деньги (иногда даже больше уставленных десяти процентов от стоимости) и никогда не задавал лишних вопросов. Только Хармов Кранделлоц сможет определить действительную стоимость украшения, припрятанного в бутерброд с ветчиной, а также навар, который Дортмундер надеется получить.
