— Это я, — сказал он, не слишком громко. — Джон Дортмундер.
— ДОРТМУНДЕР?
— Ты кому пытаешься об этом сообщить? Населению Аргентины? — зло прошипел Дортмундер.
Зазвенели многочисленные замки и дверь распахнулась. Арни Олбрайт стоял, к сожалению, все такой же как и раньше.
— Дортмундер, — вскричал он. — Ты чего это не позвонил как обычный человек?
— Потому что ты орал бы в домофон, мне пришлось бы орать тебе в ответ, и все на улице услышали бы в чем дело.
— Мне как-то надо себя защищать. У меня тут, между прочим, ценные вещи.
Он неопределенно махнул себе за спину, как будто не помнил, что это за ценности и где они лежат.
— Ты собираешься меня впустить? — поинтересовался Дортмундер.
— Ну, ты уже здесь, так ведь?
Арни был тощий мужчина, какой-то весь угловатый, совсем седой и с очень морщинистым лицом на котором сидел нос картошкой. Лет ему на вид можно было дать как четыреста, так и тысячу. Он отстранился и жестом пропустил Дортмундера внутрь, говоря при этом:
— Так что, Стуна снова закрыли, да?
Удивленный, так как это были совсем свежие новости, Дортмундер спросил:
— Ты когда узнал об этом?
Арни захлопнул дверь.
— Я и не знал. Просто когда я вижу тебя на пороге у Арни, это значит что Стун не в деле.
— Да, не… — попытался поспорить Дортмундер.
— Не рассказывай мне сказки, Дортмундер! — Отрезал Арни, проводя Джона в гостиную, если это можно так назвать. — Если Стун в деле, то именно к нему ты скачешь в первую очередь, даже с учетом того что я плачу больше.
— Да, не, Арни! — Пытался отрицать Дортмундер, проходя за ним в комнату. Хотел бы он поменьше врать Арни.
Комнаты в квартире Олбрайта были маленькими, с большими окнами смотрящими на железную пожарную лестницу, и на кирпичную стену гаража в футах четырех. Для украшения интерьера он использовал многочисленные календари и все эти январи на стенах начинались с разных дней недели, и почти все числа были выделены, черным, красным и иногда, синим цветом. А чтобы разнообразить монотонность здесь были также календари начинавшиеся с марта или августа, их Арни называл «недокомплект». Будучи настоящим коллекционером он и жаргоном пользовался вполне настоящим. Верхняя часть этих календарей была отведена под картинки, чаще всего фотографии — осенний листопад, котята в корзинках, Эйфелева башня. Кроме тех рисунков, где были изображены девушки обнимающие бензоколонки. Очень яркие и великолепные картинки. Еще там были картинки на религиозную тематику, в основном Нагорная проповедь в перспективе. Тоже рисунки, но не такие интересные с точки зрения искусства как девушки.
