Сейчас перед Дортмундером стояла задача спрятаться. Копы знали, что он в этом здании, так что рано или поздно но они на него наткнутся. Вопрос только в том, как они себя поведут в этот момент.
Покидая ванную, он заметил, что груда пальто явно уменьшилась. Кажется, сегодня у каждого планы пошли прахом.
Но это дало ему шанс припрятать добро, по крайней мере на время. Найдя, наконец свой пиджак — уже на дне груды — он взял бывшие товары ювелира и подкинул их к другим безделушкам в верхнем левом ящике комода. Его инструменты нашли себе место под сливом ванной, и вот он уже готов идти дальше.
За полуоткрытой дверью спальни оказался коридор, украшенный плакатами национального парка. Сразу направо он заканчивался входной дверью. Налево — несколько открытых и закрытых дверей, и, собственно, комната, где гудела вечеринка. Со своего места он увидел там около полдюжины человек, которые держали напитки и разговаривали. Атмосферу дополняла музыка рождественской песенки в стиле соул, переплетаясь с шумом разговоров.
Он нерешительно поколебался, удивленный своим странным страхом перед аудиторией. Дверь из квартиры звала его сладкой песней спасения, несмотря на то, что мир снаружи был опасно заполнен слугами закона. С другой стороны, толпа представляет собой идеальную среду, в которой одинокий человек мог бы с легкостью раствориться, и все же он сомневался стоит ли проверять эту теорию. Гулять иль не гулять — вот в чем вопрос!
Два события подтолкнули его к решению. Во-первых, дверной звонок рядом с ним внезапно зазвеневший как пожарная сигнализация в аду, заставил его подпрыгнуть от испуга. И, во-вторых, две женщины появились в прихожей и обе быстро шли в его сторону. Та, что шла впереди, вероятно лет двадцати, была в черных слаксах, черной блузке и белом переднике с красным галстуком-бабочкой и измотанным выражением на лице; она несла пустой круглый серебряный поднос, и свернула в первый дверной проем справа. Вторая женщина была постарше, очень хорошо сложенная, вся завешанная бусами, висюльками в ушах и всякой бижутерией, ярко накрашенная. Она с мрачным видом шагнула к Дортмундеру.
Нет, к двери. Это явно была хозяйка, пришедшая узнать, кого еще принесло так поздно. Дортмундер прекрасно знал, кто мог быть этим припозднившимся гостем и отнюдь не горел желанием быть рядом с дверью, когда та распахнется. Поэтому он резко пришел в движение и, притворившись заядлым любителем вечеринок, перехватил ее посредине коридора и дружелюбно улыбнулся.
