Внутреннее убранство помещений было роскошным: драгоценные камни сверкали тысячами граней в золотых подсвечниках, серебром были оббиты углы и ножки мебели, потолок украшала лепнина, а стены — фрески, на полу лежали ковры такой неимоверной мягкости, что хотелось прилечь и потереться щекой о нежнейший ворс. Но вся эта роскошь, слегка аляповатая в своем изобилии, являлась лишь декорацией для тех, кто находился внутри. Сказать, что они были красивы, ничего не сказать. Юные, нежные, прекрасные. В каждой клетке по нимфетке. Я всегда называла это место обезьянником и была недалека от истины, ибо местные девушки помимо красоты не отличались более никакими достоинствами, разве что особыми умениями.
— Красивое, — благоговейно вымолвила Аленка, сраженная наповал то ли интерьерами, то ли их обитательницами, сейчас неотрывно следившими сквозь решетки за нашим продвижением сквозь решетки. — Оно дракон?
— Нет, — ответила Итэль. — Это девушки других рас. Драконы обитают этажом выше.
— А что оно? — не унималась попаданка.
— Это… — я ненадолго задумалась, подбирая определение поточнее, но меня опередили.
— Наложницы Мессира, — смерив меня снисходительным взглядом белесо-голубых глаз, пояснила Итэль.
— Как дракон иметь гарэм?! — расстроилась Аленка.
— Да, а что в этом такого? — не поняла я.
— А как же? Дракон же быть однобаб! — и губки затряслись так, будто она сейчас заплачет.
Итэль споткнулась, я усмехнулась. Однобаб! Выдумает же!
— Алена, драконы полигамны по своей природе, они не могут быть однолюбами. Они, наверное, вообще никого, кроме себя, любить не способны.
За последнюю фразу я удостоилась уже возмущенного взгляда старой драконицы
— Простите — тут же повинилась. — Они еще детей своих любят. В теории. До определенного возраста.
— А верный единственный? — продолжала упорствовать девчонка. Мну должен быть единственный!
— О, поверь мне, ты и без дракона единственная и неповторимая, — с сарказмом протянула я, правда, Аленка его не уловила и разулыбалась.
В этот момент Итэль провела нас в общую гостиную, где при нашем появлении стайкой у окна сбились четыре девушки.
— Медина, Элина, Милана, — приказала хранительница, — принесите госпоже подготовленные для нее платья.
— Да, Мудрая, — поклонились три миниатюрных девушки с темно-каштановыми волосами до пояса и поспешили на выход.
— Гияра, приведи госпожу в порядок. Макияж, прическа. Хотя прическа, смотрю, уже есть, — недобро усмехнулась старуха.
