— Гу!
— Содержательно беседуем. Не прикидывайся младенцем, у тебя есть ум, я знаю. Я велел сидеть в сарае, так? Строго велел. Ты поняла меня, но ты обманула меня. Плохо. Вот уйду и не вернусь. Оставлю тебя тёте Белоручке, чтобы пристроила к богатым нобам, тихим и бездетным. Так и сделаю. Прямо теперь.
— Тя-тя-тя-а, — угрожая расплакаться, пропищала Ана.
— Не разговор, — вервр тряхнул головой, спасая ухо из хватки маленьких пальцев. — Я должен завершить свои дела. Ты ведь слышала: тетя-глыба намекнула, что надо бы поспешить. Ты будешь ждать. Где велю, там и сиди. Только там. Безвылазно! И не начинай это своё «тя-тя, кусно-касиво», ты выговариваешь «р», и слова произносишь внятно, если постараешься.
— Да, — пропищала Ана и хихикнула, пробуя укусить многострадальное ухо.
— Да — очень важное слово, его нельзя отменить, — строго указал вервр, шевеля ухом и смиряясь с тем, что оно снова поймано и измято.
— Да!
— Ты обещала.
— Абикос!
— Ненавижу торг. И не глотай «р». Ах, да… ты отдала абрикосы тете-глыбе.
— Тя-тя-гыбе! Кушно!
— Скучно? То есть когда я ухожу надолго, то я виноват. Получается, по возвращении я обязан извиниться, ты это имеешь в виду? Ладно, добуду абрикосы в качестве извинений. Но мы точно договорились, ты сидишь в сарае? И никуда, ни-ни?
— Ни-ни.
— Проще вырезать начисто город, чем достичь определённости в договоре с одной мелкой обузой. Проклятый Клог! Чтоб ему так ухо выкрутили.
— Клок.
— Клог. Так зовут моего врага. Придёт время, и я прикончу его. Это будет вкусно, красиво и сладко, как абрикос.
— Абикос!
Вервр разбежался, перемахнул улочку и в три прыжка оказался на крыше сарая, облюбованного для ночёвки. Ана разжала руки и безмятежно упала с шеи — зная, что подхватят и усадят. Или просто не понимая, что такое страх высоты…
— Сидеть здесь! — строго велел вервр.
— Иде! Кушно…
— Не скучно. Ночью дети должны спать, — отчаялся вервр.
— Кушно. Куш-но!
Вервр едва слышно взвыл, обхватил голову руками и обречённо сник. Ана копошилась на сене, покрытом плащом. Норовила разгрести ткань и зарыться с головой. Одновременно она держала вервра за руку. То есть не унималась и спать не собиралась.
— Ан! Кушно! Игать!
— Не играть, а спать! Тихо-тихо… вот так… Баю-баюшки, — сквозь зубы прошелестел вервр, презирая себя и надеясь, что этого о нем никто и никогда не узнает, — баю-баюшки баю… спи малышка а-ю-ю… а я малость потерплю… а после Клога удавлю… прям за шею его гада… прям за шею удавлю…
