Я сама перенесла три операции. Моей хозяйке, взбрело в голову иметь самую совершенную сучку. Они у множества женщин, взяв самое красивое, перенесли на меня. По сути, я три в одном. Мое лицо собрано от трех женщин, как мозаика. Потом хозяйка мной насытилась и создала себе новую игрушку, а меня продавать не имеет смысла, старая уже, да и не девочка, — она опять тяжело вздохнула. — И отпускать нельзя. Поэтому меня сюда и определили. Я так же, как и ты, пленница. Я могу передвигаться только по дому, и то не везде, и гулять во дворе. Мной в любой момент могут воспользоваться охранники, когда захотят. Ты скоро уедешь отсюда и забудешь это место. Если повезет, то попадется хороший хозяин. А мне — только в Иртыш.
Сейчас хорошо, извращенцы с жиру уже не бесятся, а то, знаешь, был случай. Дочка какого-то толстопуза захотела себе живую куклу Барби. Ты даже не представляешь, как ее создавали. Компьютеры зависали, они не понимали, чего от них хотят люди, и как такое возможно, — она тяжело вздохнула. — И вот они выбрали самую красивую на тот момент девочку, и так… — она запнулась. — Сволочи, как я их ненавижу! Ну и так изуродовали, превратив в копию Барби. Ты же помнишь, играла же? Так вот, эта девочка стала ее копией. Это был ужас. Мы тут были в шоке. Мне тогда делали первую операцию. А когда это увидела моя хозяйка, то загорелась из меня сделать что-то вроде куклы, но, слава богу, ее отговорили.
У тебя, я вижу, только ступни без каблуков не могут. А у нее еще и колени полностью не гнулись. Ужас! — ее даже передернуло. — Вот так. А вы меня считаете жестокой. Наоборот, я стараюсь к вам относиться мягче, но от меня тоже требуют, — она всхлипнула. — За мной постоянно наблюдают.
Я, прижав ее к себе еще сильней, поцеловал в макушку. Мне она казалась такой беззащитной и маленькой. Она была старше той девочки, которой я сейчас являлся. Интересно, кого она во мне видела? Вела себя так, как будто я не только старше ее, но еще и мужчина. Она просто искала защиту. Она такая же, как все, напуганная девчонка, которая хочет не то что женского счастья, а просто жить.
Мы прижались грудями, и я услышал, как стучит ее сердце. Я решил рискнуть, ведь это хороший шанс.
— Слушай, Вера, а ты не пробовала сбежать? — спросил я. Она посмотрела на меня, как на привидение.
— Ты что? Отсюда никто не сбегал. Это невозможно. Вокруг охрана, и у ворот тоже. К ним даже не подпускают. И, вообще, что толку? Куда я пойду? Далеко не убежишь, кругом лес. Я даже не знаю, что находится поблизости. И потом точно в Иртыш отправят, — с грустью сказала она.
