В журнале «День и ночь» (2012, 6) опубликован фрагмент из книги воспоминаний поэта Владимира Алейникова «Вокруг самиздата». Алейников излагает историю появления на свет произведения А. Морозова «Чужие письма». С доверчивым простодушием, даже не понимая, насколько подставляет друга, Алейников рассказывает о найденной им на руинах старого дома в Останкино пачке чужих писем: «Вообще-то письма – подлинные. Я их сам нашёл, сам – читал. И автор этих писем – вовсе не вымышленное лицо, а реальный человек».
Александр Морозов забирает с собой эти забавные письма, найденные двумя друзьями на прогулке, а спустя недолгое время предъявляет их в виде эпистолярной повести под своей фамилией. Дальнейшее всем известно. Получается, что журнал «Знамя» опубликовал, по сути, плагиат, а лауреатом Букера стал плагиатор.
Владимир Алейников – известный литератор, поэт, участник СМОГА, автор многих книг, так что к его словам можно отнестись с доверием.
Я не знаю, как реагировать на эту историю. Но мне кажется (думаю, что и не мне одному), что в свете вновь открывшихся обстоятельств необходимо вернуться к этой давней истории и пересмотреть спорное решение. Это в интересах всех нас – восстановить справедливость и пробудить интерес к незаслуженно обойдённой писательнице.
Покойный А. Агеев в статье «Забыть всё», посвящённой короткой литературной памяти о тех, кому не повезло «выскочить», подвёрстывает Ирину Полянскую к Юрию Трифонову и пишет: «…Вот совсем недавно ушла из жизни Ирина Полянская – прозаик от Бога, каждый её роман в 90-е годы и в начале «нулевых» был тихой сенсацией в среде понимающих, что такое настоящая проза. «Прохождение тени», «Читающая вода», «Горизонт событий» – за пять лет всего три романа, но каких! Метафоры Полянской хотелось выписывать в записную книжку с золотым обрезом, и при этом даже Набоков не вспоминался – всё у писательницы было своё, незаёмное. Громкой славы не случилось».
Не случилось «громкой славы» по вине трёх человек – членов жюри Букера-98: Андрея Зорина, славистки Катерины Кларк и Бориса Дубина. (К чести Бориса Дубина, надо сказать, позже он передал через общих знакомых свои извинения. Видно, совесть человека заела.)
Не надо объяснять, насколько сегодня важна премиальная судьба для писателя, чтоб его хотя бы прочли.
«Громкая слава» Михаила Шишкина началась только после полученного им Букера.
Кто выиграл от того, что случилось? Александр Морозов? Сомневаюсь. Опять же, от наших общих друзей я знаю (мир тесен), в каком перепуге он встретил обрушившуюся на него славу, видно, со дня на день ожидая разоблачения.
