Общество / Настоящее прошлое / Продолжение темы
Композитор И.В. Катаев
Теги: Александр Локшин , композитор
Мнения нельзя предъявить в Гаагском суде
В одном из предыдущих номеров «ЛГ» была опубликована беседа с сыном композитора Александра Лазаревича Локшина Александром Александровичем («Мой отец всегда знал имя стукача», № 47, 2017). Предоставляем слово непосредственному участнику тех событий композитору Игорю Витальевичу Катаеву.
Н.И. Катаева-Лыткина
Я с изумлением прочёл в вашей газете, что моя жена Надежда Ивановна Лыткина была не только активным защитником Москвы в ноябре-декабре 1941 г. и проводила бессонные дни и ночи, совершая бесчисленные операции как военный хирург; не только успевала тушить зажигательные бомбы на крыше полевого госпиталя № 5022 на Новинском бульваре, но и читала (ночами!) стихи поэтов умирающим и выздоравливающим раненым, вселяя в их души надежду на выздоровление, а после окончания войны готовила диссертацию по остеомиелиту, 1 но и… если верить статье (и, видимо, его книгам и другим публикациям на эту тему) сына Локшина, Александра Александровича, всё это время была «подлинным доносчиком», посадившим многих по 58-й статье, в том числе В.И. Прохорову и А.С. Вольпина.
Версия Локшина-младшего
Восстановим конструкцию-версию формирования «преступных наклонностей» Н.И. Лыткиной по Локшину-младшему.
Училась в «элитной» 12-й школе Новосибирска вместе с Шурой (так его называли близкие ему люди), где учились дети кагэбэшников, в которую отбирались самые талантливые и преданные коммунистической партии люди.
«На фронте она не была» – по реплике, якобы сказанной Локшиным-старшим.
Некий «влиятельный» кагэбэшник придумал «план возвращения запретных имён». И начали строить музеи: Цветаевой, Пастернака, Ахматовой и пр. Это не Лыткина создала музей… а «некий влиятельный чиновник НКВД», давно понявший значение поэзии Цветаевой, Пастернака, Ахматовой. Это он дал миллионы на основание музеев и невидимо руководил созданием и стилистикой реставрации Дома-музея Цветаевой.
Её реплика – «Я не человек, а труп!» выдаёт борьбу её совести в связи с совершённым преступлением (арест и лагеря В.И. Прохоровой и А.С. Вольпина).
В.И. Прохорову поместили в отдельную комнату, а не в барак, а условия содержания А.С. Вольпина были не столь ужасны, поэтому тут не обошлось без влиятельного покровителя.
По версии Локшина-младшего, получается, что всю жизнь, прямо со школы её воспитывали как бы в специальном монастыре (или ордене) для совершения преступных поступков? Не слишком ли много «щелей» в этих доказательствах, а порой просто прямого несоответствия хорошо известным фактам и документам?
