Они были выжжены в его ушах, мольба от пленников графа пробудила их к жизни. Крики ударяли по его воспоминаниям. Его плечи напряглись, он повернул к шаманам, сжав кулаки.
Каэл не смог спасти свою деревню, но мог спасти этих людей.
— Я не дам вам убить их.
— Ты сделал достаточно. Меченый, — прогудел медвежий шаман. Хотя они стояли в нескольких шагах друг от друга, он кричал. — Эти существа — наше дело. Мы должны очистить землю от их мерзких духов.
Каэл указал на золотые ошейники на шеях людей.
— Так не должно было случиться, они этого не просили. Их пленили чарами.
Соколиный шаман прищурилась.
— Эти Мерзости не должны существовать. Они не родились по воле Судьбы. Их создали люди, чтобы уничтожать.
— Если мы их отпустим, у них не будет своего места, — сказал Серочес. — У них не будет стаи, что направит их, не будет альфы, что правил бы ими. Ты сам видел, что бывает, когда Мерзости нападают. Ты видел, как они все поглощают на своем пути. Они станут кошмаром для мира зверей и людей.
Каэл пытался сохранять голос ровным.
— Это другое. Проклятие еще не забрало этих людей, у них еще есть шанс. Я знаю людей, что попали под эти чары. Я видел, как чары искажают их… но я видел, какими они становятся на свободе. Вы можете приговаривать к смерти хороших людей.
— Это Мерзости! — завопил медвежий шаман.
— Они заслуживают шанса! — парировал Каэл.
Соколиный шаман сверлила его взглядом.
— Не тебе решать. Судьба установила свои правила. И мы должны им следовать.
Шаманы не собирались поддаваться. Они спокойно смотрели, как кулаки Каэла дрожат по бокам. Он знал, что должен сделать, голосок в его голове стонал, что он ведет себя к смерти, но он не слушал.
Когда он заговорил снова, его слова были раскаленными:
— Я родился в день первого снега. В день, когда Судьба отворачивается от королевства и позволяет Смерти править. Судьба не видела меня в день, когда я родился, она не может увидеть меня и сейчас. Я не должен был существовать. По вашим правилам я — Мерзость. И если вы собираетесь убить их, — он ударил себя кулаком по груди, — то придется убить и меня.
Шаманы не двигались. Они долго смотрели на Каэла, а он — на них.
Наконец, Серочес сказал:
— Один из забытых Судьбой… но с ее меткой. Странный ты, Каэл с гор, избранный и забытый, заслуживший жизнь и смерть. Как шаманы ответят тебе?
Каэл не знал, что они ответят. Он не видел, чтобы их лица хотя бы дрогнули. Он начинал переживать, а Серочес вздохнул.
— Хорошо, шаманы пришли к единому мнению. Ты будешь пощажен, а этим существам даруется шанс.
