Каэл не боялся. Он глубоко вдохнул и сосредоточился.
— Мне плевать на волю Судьбы. Бейрд будет жить, потому что я так задумал.
И мир пропал.
Все, что он читал об анатомии, заполнило его разум. Сначала он принялся за скользкую поверхность органов. А потом его пальцы сплетали мышцы, крепко стягивали, пока они не вернулись на место. Если он застревал, он ждал, и перед глазами возникала нужная картинка.
Он соединил кожу и вышел из транса. Слова и картинки все еще тенями висели перед глазами. Он несколько раз моргнул, чтобы прогнать их. Они пропали, и он увидел, что Бейрд исцелен. Участок кожи среди его лохмотьев был в крови, но без раны.
— Отличная работа, — сказала Килэй. Она сидела, скрестив ноги, перед ним, смотрела на живот Бейрда.
Каэл скривился. Транс прошел, и он ощутил боль своих ран.
— Серочес злится на меня?
— Наверное, — пожала плечами Килэй.
— Куда он ушел?
Она кивнула за себя.
— Разбираться с новорожденными. Мы справились с солдатами, а он разберется с ними.
Каэлу не понравилось напряжение в ее голове, а выражение лица понравилось еще меньше. Он проследил за ее взглядом и увидел трех людей вокруг телеги.
Серочес стоял посередине, с одной стороны от него был мужчина, а с другой — женщина. Мужчина был с толстыми руками и ногами, черные волосы покрывали его спину. Талисман на его шее был с изображением нападающего медведя.
Женщина с другой стороны от Серочеса была лишь в двух полосках ткани — на талии и на груди. Каэл не видел ее талисман, но по красным перьям, свисающим с ее ушей, понял, что это соколиный шаман.
Три шамана смотрели на людей в клетках. Некоторые сжимались от их взглядов, а другие тянулись и просили освободить их.
— Вы видите, что Черноклюв сделал с нашим миром, братья. Вы видите, как он плюнул на наш порядок. Его злу нужно положить конец, — Серочес поднял талисман, другие шаманы повторили за ним. — Очистим эту Мерзость.
Свет вспыхнул на их талисманах, Каэл знал, что случится.
— Погодите… стойте! — он вскочил на ноги и слепо бросился к телеге, вскинув руку перед лицом, чтобы прикрыть глаза от света. Он не переставал бежать, пока не врезался в край телеги.
Несколько людей в клетке хватались за его тунику, умоляли его. Молодая женщина плакала возле его уха. Они стонали, словно говорили на последнем издыхании:
— Прошу…
— Не раньте нас…
— Пощадите!
Он слышал крики тиннаркцев. Он отчаянно пытался подавить воспоминания о той ужасной ночи, они и так были размыты. Тьма покрывала многие картинки. И хотя он больше не видел огни, он слышал крики.
