Его провожатого звали Рор. Кожа у этого забрака была темно-серой, почти черной, и все же на ней четко читались традиционные татуировки. Глаза его были янтарно-желтыми. Точнее, один глаз: Рор практически лишился зрения на правом глазу в результате серьезного ранения, после которого глазное яблоко выглядело как кусок красного мяса. Также у черного забрака было сломано несколько рогов. Рор имел определенный талант в использовании Силы, но он и мечтать не мог сравниться с Молом. Впрочем, провожатый этого не знал: Мол показал ему лишь ту часть своих возможностей, которую считал уместным показать.
Дойдя до пропасти каньона, Рор остановился и кинул на землю походное снаряжение:
- Привал. Потом последний рывок – и ты увидишь это!
Черный забрак рассудил правильно, когда согласился показать Молу иридонийскую Академию Ситхов. Он решил, что такое событие должно быть подобно инициации, предшествовать которой будут испытания. Посему он отказался от поездки на спидерах, а вместо этого организовал многодневный поход через дикую местность Иридонии. Приходилось мириться с суровыми условиями планеты, ее денной жарой и холодными ночами, серными испарениями и кислотными водоемами, отравленными ливнями и опасными хищниками. Ситх преодолевал это легко, почти играючи, чем вызывал все большее восхищение своего спутника.
- Последний привал – повод дожарить последнее мясо. Мы, забраки, ведь хищники – этого у нас не отнять! – бросал воодушевленные реплики Рор, пока раскладывал костер.
Дарт Мол присел у края пропасти, поставив ногу в массивном сапоге на самую грань каньона. На горизонте виднелась черная пирамида, манящая и вызывающая благоговение даже на солидном расстоянии. Ситх смотрел на нее; его огненно-желтые глаза выражали задумчивость, однако даже расслабленный и погруженный в свои мысли он был внутренне готов встретить любую внезапную опасность или пойти в атаку. Краснокожий забрак, облаченный в черное, хранящий молчаливое спокойствие, за которым таилась смертельная угроза, выглядел точно как вековая скала в горячих лучах иридонийского солнца. И насколько внешне безэмоциональным был Дарт Мол, настолько сильны были его скрываемые страсти. «Покой – это ложь». Каких усилий, какой боли стоило ему обуздание своих страстей! Как он истязал себя, высекая этот каменный облик! Никто, кроме него и его учителя, не знал об этом. Рор зачарованно смотрел на него через огонь.
- Я тотчас разгадал тебя, - обратился он к Молу, - ну, что ты чувствительный к Силе. Таких сразу видно – взгляд, осанка, говор… это оно! Хотя я думал, я знаю всех чувствительных к Силе иридонийцев.
