Хотя форпост был изолированным и уязвимым, говорил Крыс, сам он всегда почему-то чувствовал себя там комфортно. Там мало что случалось. Ни артобстрелов, ни бомбежек, и война словно бы шла где-то далеко. Периодически приходилось пошевеливаться, когда привозили раненых, но в остальном дни текли без происшествий, спокойно и мирно. Утро тут проводили на импровизированном поле для волейбола. В полуденный зной шли в тенек, лениво валялись долгими дневными часами, а после захода солнца — киношка и карты, и иногда пьянки на всю ночь.
Как раз в одну из таких бессонных ночей Эдди Даймонд выдал завлекательную идейку. Даже не идейку, а просто замечание, которое бросил бездумно и невзначай как шутку.
— Знаете, что нам надо сделать, — сказал Эдди, — нам следует скинуться и привезти из Сайгона пару-тройку азиатских шлюх, подсластить себе жизнь.
Минуту спустя кто-то рассмеялся и обронил:
— Этот маленький клуб только для нас.
А еще кто-то воскликнул:
— Слушайте, мы же взносы платим, разве нет, мать вашу?!
Сами видите: пустая болтовня, ребята просто убивали время, дурачились, подкидывая варианты. Какое-то время обсасывали идейку, мол, это же можно провернуть, тут ведь никаких офицеров, никто палки в колеса ставить не будет. Потом ребята оставили эту тему и перешли к трепу о тачках и бейсболе.
Но позднее той ночью санитар по имени Марк Фосси к ней вернулся.
— Хм, если вдуматься, не так уж это нереально, — пробормотал он. — Это взаправду можно провернуть.
— Что провернуть? — спросил Крыс.
— Сам знаешь. Девчонку привезти. В чем проблема-то?
Крыс пожал плечами:
— Ни в чем. Война.
— Так понимаешь, в том-то и дело, — заявил Марк Фосси. — У нас-то никакой войны нет. Всё может получиться! Для этого нужны всего лишь стальные яйца.
Ответом ему был смех, и Эдди Даймонд велел ему попридержать свой член, но Фосси только нахмурился и некоторое время смотрел в потолок, а после ушел писать письмо.
Шесть недель спустя объявилась его девушка.
Крыс утверждал, что она прилетела на вертолете с ежедневной поставкой медикаментов из Чу-Лая. Высокая крепкая блондинка. Самое больше семнадцать лет, сказал Крыс, только-только из старших классов в Кливленд-Хайтс. У нее были длинные гладкие ноги и голубые глаза, и кожа цвета клубничного мороженого. Она была очень смазливой.
Тем утром на площадке для вертолетов Марк Фосси ухмыльнулся, обнял ее за плечи и сказал:
— Ребята, это Мэри-Энн.
Девушка выглядела усталой и немного потерянной, но улыбнулась.
