Со своего места я видел лишь небольшой уголок арабской части города, но мне бросилось в глаза, что все дома там заново побелены и блестят. На крышах по-прежнему хлопали крыльями и суетились аисты. Откуда-то с лестницы кубарем свалилась группа оборванных уличных мальчишек — чистильщиков сапог, газетчиков, продавцов контрабандных сигарет и резиновых игрушек. Теплые лучи солнца привлекли на улицу нищих слепцов и калек, ковылявших на привязанных к култышкам колодках. С лицами жизнерадостных старцев они носились сломя голову по улицам на своих костылях, и чем более согбенными и изуродованными были у них тела, тем счастливее они выглядели. Среди столиков появился горбун Абд эс- Салам с ломающимся голосом четырнадцатилетнего мальчишки и лицом шестидесятилетнего старика. Я купил у него только что доставленный номер алжирской газеты. Алжирская пресса рисовала происшествие в Эль-Милии в еще более мрачных красках, чем либревильская, причем факты излагались менее точно. Приводилась лишь фамилия Жозефа и сообщалось, что его убили вместе с семьей. По словам газеты, «рука убийцы не пощадила ни возраста, ни пола», что давало повод думать, будто среди жертв были дети. Обращаясь к жителям Эль- Милии, газета предупреждала о недопустимости самосудов, на которые их может толкнуть возмущение.
Подошедший сзади официант дотронулся да моего плеча: меня вызывал к телефону Джи Джи.
— Стив, я уже часа два разыскиваю вас.
— Извините, Джи Джи. Я хотел повидать одного из своих приятелей-арабов. Вы слыхали новость? Я имею в виду Жозефа.
— Конечно, слыхал и страшно рад, что вы позвонили. Похоже, что нас ожидают неприятности, не так ли? Как в Эль-Милии?
— Довольно спокойно. Во всяком случае — пока. Но вы видели в «Эклерёр» заметку о «стихийном возмущении» населения? В «Ла вуа» все это выглядит еще хуже. Подобные истории всегда так и начинаются. Именно газеты фабрикуют всякого рода «стихийные возмущения».
— Вы правы. Видимо, «Эклерёр» или колонист, владелец газеты, спят и во сне видят эти возмущения.
— Бедняга Жозеф, — продолжал я. — Он, безусловно, ждал, что так и случится.
— Мне особенно жаль девушку. Пусть она и особа легкого поведения, но я никому не пожелал бы такого конца.
— Хорошо еще, что Латуру удалось убедить крестьян в Тагините отпустить его. Очень кстати, что завтра, во время похорон, он уже будет здесь. Он может нам пригодиться.
— К сожалению, Стив, я должен вас разочаровать: он не приедет. Я только что был у Латура в штабе, и мне сообщили о полученном от него радиосообщении. Через полчаса после выезда из Тагинита полковник со своим отрядом застрял у взорванного моста. Для восстановления моста им потребуется не меньше суток.
