По девственной целине доехали до самого моста. Нетронутый желтый ковер высохшей травы подходил прямо к каменным плитам, где резко обрывался. Трава проросшая в щелях между камней не в счет. Вот так вот. Паническая боязнь аборигенов перед пустошью во всей красе.
В самом узком месте, то есть там, где собственно и устроен мост, русло реки имело ширину минимум в две сотни метров. Вправо и влево от него было видно поток становился значительно шире. То есть, весьма серьезная преграда на пути кочевников, в значительной мере усложняющая им жизнь и выступающая в роли весьма серьезной преграды. Но мостом никто не пользуется. Вообще никто.
Если только не считать животных. Вон помет коров, и козьи какашки видны. А это собачки отметились. Правда, никаких звериных троп не наблюдается, что говорит о том, что у животных переправа не столь уж и популярна.
Н-да. Ну а чему удивляться-то, при таких-то видах, открывающихся с него. Просто дух захватывает. Высота метров сорок, не меньше. А на вершине, так может и больше. И ты катишь по мостовой выложенной каменными блоками. Осознание того, что тут нет никакого железобетона, а все держится за счет особой кладки, оптимизма не добавляет. Как и то, что переправу соорудили полтора века назад. Хм. Последнее, так пожалуй еще и настораживает.
Впрочем, все эти страхи оказались напрасными. Переправились без проблем и хлопот. После чего покатили по городу. Дорога когда-то была вымощена камнем. В принципе, мостовая и сейчас сохранилась, просто довольно значительные участки занесло землей и пылью, где потом проросла трава и кустарники. Местами камень вздыбился, поднятый мощными корнями вековых деревьев. А кое-где, так и оставался в полном порядке, лишенный какой-либо растительности.
Признаться, если бы и не развалины протянувшиеся по сторона одной из главных улиц города, то они потеряли бы эту путеводную нить. А так, только и того, что следили чтобы не появилась какая зверюга или под колеса не попал какой-нибудь валун, или особо выдающийся корень.
Когда выехали за город, Руль слегка прибавил. Все же, степь, она куда менее коварна, чем городские руины. Впрочем, уже через километр, скорость вновь упала до черепашьей. Все же пригород, а потому и нарваться на какое-нибудь препятствие искусственного происхождения, проще пареной репы. На эту мысль их навели остатки каменного колодца, неразличимого в высокой траве. Руль заметил его в последний момент и едва успел отвернуть.
