Жемчуг северных рек | страница 3

Коля снова сел в кабину курить.

А Славик лёг на траву. Спина с непривычки-то подзанемела.

Воз едва возвышался над кабиной, ещё класть да класть. А силы были уже на исходе.

— Посмотри, — показал Вовка руки. Ладони у него были искрашены ссадинами. — Восемь заноз достал!

Славик посмотрел на свои повнимательней: господи, да и у него в занозах! А он-то думал, чего руки горят? Не натёр пока, вроде мозолей нет. Стал булавкой выковыривать застрявшие под кожей иголки льняной костры. Насчитал одиннадцать штук.

После перерыва работать было куда тяжелее. Снопы то вырывались из рук, то перелетали через машину, и их приходилось бросать наверх по второму разу. Славка брался за них теперь уж двумя руками и сначала раскачивал, а только потом запускал к небу.

Глаза саднило от пота.

Маринка всё так же легко и сноровисто укладывала воз.

Ей, конечно, что, не велика тяжесть выравнивать снопики. Пофуркала бы снизу, так сразу бы скисла. Затрата энергии в десять раз больше.

— Ой, милые мои, и я выдохлась, — возвестила Маринка неожиданно и вытянулась на возу. — Посидите, ребята, дайте в себя прийти.

Смотри ты, а ещё сейчас как заводная крутилась, с одной стороны на другую лазила. Славка сразу сообразил, что Маринка их, своих помощников, бережёт. Увидела, наверно, что рубахи взмокли, и пожалела.

Вовка повалился в траву снопом.

— Безобразие, конечно, — сказал он, отдуваясь. — О чём только конструкторы думают? Неужели машину не изобрести? Чтобы нажал кнопку — и воз готов.

Он уже и занозы на руках не считал: бесполезное дело — не сосчитать.

Маринка свесилась сверху.

— Николай, у тебя часы-то есть? — спросила она озабоченно. — Скажи, сколь время?

— Три беремя, — пошутил Коля.

— Нет, правда, сколь?

— Скоро десять.

Маринка заохала:

— Ой, ребята, давайте воз накладём, дак в дороге наотдыхаемся.

Вовка нехотя поднялся с земли, присел несколько раз, вытягивая руки вперёд, — разминочку сделал.

И Славик встал. На одном самолюбии теперь уж существовал. А то бы плюнул на всё и ушёл, но не хотелось видеть, как стал бы торжествовать брат: слаб, скажет, Славочка, ты в коленках — два часа поработал, а уж и выдохся. Выдохся не выдохся, но было не сладко.

Снопы, вдобавок ко всему, и развязывались. Стягивать их заново у ребят не хватало терпения: руки-то исколоты в кровь.

Славик время от времени поглядывал на ладони: пожелтели, как йодом намазаны.

— Ой, миленькие! — причитала наверху Маринка. — Вы уж растрёпанные-то снопы оставляйте тут. Всё равно одним разом не увезём. Потом оборками свяжем.