Увидев труп, Деркин печально покачал головой.
— Они здесь всего лишь день и уже убивают друг друга. Похоже, мы с тобой так и не отдохнем сегодня ночью, старушка. — Он нежно похлопал по своему секачу.
В конце зала стояла единственная незанятая кровать.
— Эта — свободна, — заявил Деркин. Его досада, казалось, прошла. — Ты нездорово выглядишь.
Коул потрогал свое лицо. Кожа была холодной.
— У тебя есть зеркало?
— А что это?
— Ты имеешь в виду, что не знаешь? Не важно. Передай–ка мне Бесси!
Деркин поколебался, прежде чем протянуть ему огромный секач. Он был вдвое больше Проклятия Мага и по крайней мере втрое тяжелей. Подставив клинок под светосферу, Коул вгляделся в свое отражение в стали.
— Дерьмо. — Его лицо было костлявым, бледным, почти как у мертвеца. До этой минуты он и не замечал, как сильно отощал. Еще сильнее его поразила собственная кожа, она стала куда белее, чем ему помнилось, почти такого же оттенка призрачной бледности, как у служительниц Белой Госпожи. Ко всем напастям, в его черных волосах появились крупные пряди седины.
— Я принесу тебе поесть, — тихо сказал Деркин. — Интендант — друг моей мамы. Достану у него чего–нибудь. — Коротышка с сочувствием похлопал Коула по руке. — Постарайся сохранять уверенность в себе. Утром тебе все покажется лучше.
Коул отдал Бесси и безмолвно смотрел, как Деркин ковыляет по залу. Он подумал о Саше. Как она восприняла известие об убийстве Гарретта и остальных Осколков? Должно быть, подумала, что и он тоже мертв. А он оказался в западне в этом жутком городе, и с ней никак не связаться, а попытаешься удрать — выследят и убьют. Прежде он бы втайне наслаждался таким затруднительным положением, рассматривал бы его как возможность проявить себя, продемонстрировать всему миру, что он за герой.
Присев на край своей койки, Коул опустил голову на руки. Тогда он был просто глупцом. Истина — в том, что он не смелее, не умнее и не талантливей других. Никакой он не герой. Он всего лишь Даварус Коул, простой незаконнорожденный.
Минутой позже он услышал, как кто–то приближается. Коул поднял взгляд, ожидая увидеть вернувшегося Деркина. Вместо него он обнаружил сидящего на кровати напротив него совсем голого волосатого типа, больше смахивающего на обезьяну. Явный придурок, он безуспешно пытался удержать шахтерский колпак, надетый на его дряблое мужское достоинство. Та постоянно соскальзывала и, поднимая брызги, шлепалась на пол. Мужик заметил, что Коул смотрит на него, и в ярости нахмурил густые брови.
