— Постой! Ты не можешь уехать отсюда! — крикнул Деркин.
— Почему?
— Ты — Осужденный.
— Я — кто? — Коул остановился и посмотрел назад, на Деркина.
Трупосек подхватил свой огромный секач и принялся спускаться по крутому склону, но его корявые ноги поскользнулись на мокрой земле. Он гулко и больно шлепнулся на почерневшую траву и покатился по склону до самого подножья.
Коул поспешил к нему.
— Ты ушибся?
Деркин поморщился и перекатился на живот.
— Ничего особенного. Нет, не помогай. Я должен сделать это сам.
В животе у Коула громко заурчало, и он почувствовал, что зверски голоден.
— Что ты имел в виду, сказав, что я — Осужденный? — спросил он, когда Деркин поднялся на ноги.
— Большую группу таких, как ты, переправили через канал из Сонливии. Тебя привезли сюда в цепях. Ты преступник.
— Никакой я не преступник! Я…
Он умолк, не выговорив: «Я герой». Он не герой, а незаконнорожденный, которого, сжалившись, вырастил добрый купец. Его настоящий отец был безжалостным убийцей, а мать — уличной шлюхой. Он никогда не позволит себе забыть об этом.
— Я не понимаю, почему я здесь, — сказал он. — Я сделал то, чего хотела Белая Госпожа. Я убил Салазара.
Смех Деркина прозвучал странно, он напоминал скорее лошадиное ржанье.
— Ха, ха, хорошая шутка. А я — тайный возлюбленный Белой Госпожи!
Коул уставился на трупосека, его заляпанное грязью лицо и выпученные глаза.
— Что–то не очень похоже, — сказал он медленно.
Деркин озадаченно посмотрел на него.
— Это была шутка. Ты себя нормально чувствуешь? Ты очень бледный.
Коул посмотрел на свои руки. И верно, они — куда бледнее, чем раньше. Он провел пальцами по лицу и голове и поразился, что волосы так мало отросли.
— А сколько времени прошло с той ночи, когда умер Салазар?
Деркин пожал плечами.
— Около шести недель.
«Саша подумает, что я мертв. Или еще хуже, что я ее бросил…»
— Мне нужно уехать, — объявил Коул.
Деркин покачал головой.
— Это нехорошая идея. Белые Плащи или Троица тебя поймают, а когда они ловят… Не хотелось бы, чтоб ты кончил, как Насмешник.
— А кто это?
— Скоро узнаешь. Казнь вот–вот начнется. Пошли, найдем для тебя какой–нибудь еды. Ты, похоже, умираешь с голоду.
Коул колебался. Но он ранен и сейчас был не в той форме, чтобы попытаться пересечь Заброшенный край в одиночку и без оружия. Если его убьют, пока он будет разыгрывать из себя героя, никому легче не станет.
— Ты прав, — уныло сказал он.
Деркин дружески похлопал Коула по плечу.
— До центра города — рукой подать. Торопиться не буду. Ты, наверное, пока не очень- то крепко на ногах держишься.
