— До центра меньше четырех кварталов, — сказал я. — Но наверное, пешком идти не стоит.
— Хорошо.
Ее голос был тих и спокоен. Вымотана до предела. Я посмотрел на нее — в лице ни кровинки. Спала ли она вообще?
В тамбуре мы остановились и сквозь стеклянную дверь оглядели подходы к дому. Я высматривал мужчину — Дженкинса или Тайлера. Или группу мужчин — «драконов». Все, однако, казалось спокойным: обычное утро, несколько людей с кейсами тащатся на работу.
Все еще держась за руки, мы вышли на тротуар, и тут я услышал звук открывающейся автомобильной дверцы, автоматически оглядел улицу и увидел светло-зеленый «олдсмобиль». Из него вышла женщина и встала у его помятой дверцы. Длинные прямые волосы, широкое лицо. Нет, подумал я, этого не может быть. Тони еще крепче сжала мою руку, судорожно вздохнула, замерла.
— Я знала, что ты вернешься к нему, — сказала женщина хрипло и обличающе. Судя по голосу, она перекурилась и нахлесталась кофе.
— Лора, — проговорила Тони почти неслышно.
Я не видел ее — сколько? — десять лет, но даже издали было видно, как она постарела. Волосы, все еще длинные, из светлых стали темно-каштановыми и начали седеть. Пожалуй, она слегка раздалась. Лицо опухшее, отечное, словно она слишком усердно и долго поддавала. Диковатое лицо. Да, больной человек, бросивший наркотики и сверх того вынужденный сражаться с тысячью личных и семейных неприятностей.
— Я знала, ты всегда его хотела, — продолжала Лора, ухватившись за машину, словно это был остров в бушующем океане.
— Что? — Тони взглянула на меня, быстро бросила мою руку, шагнула вперед. — Погоди, не надо, не будь…
— Я все поняла, когда позвонила тебе и услышала его голос в автоответчике. Поняла, что это он, проверила номер по телефонной книге и убедилась. — Она с отвращением замотала головой и полезла в свой «олдсмобиль». — Сижу здесь битых два часа и молю Бога, чтобы я ошиблась. Но полагаю, я не ошиблась. Надеюсь, вы счастливы, голубочки.
Тони прыгнула на мостовую и крикнула:
— Лора!
Лора, не обращая на это внимания, со страшным ревом завела свой «олдсмобиль», врубила передачу и рванула прочь. Тони еще раз позвала ее. Лора опустила стекло, с презрением оглядела Тони и провыла:
— Чтоб ты сдохла!
И — была такова: промчалась по улице, с визгом завернула за первый же угол и исчезла.
— Вот паршивка! — сказала Тони, стоя посреди улицы. — Теперь понял, о чем я говорила? Понял? Сваливается тебе на голову, объявляет, что знает все обо всем, и исчезает. Сказать не могу, сколько раз она это проделывала. Будь все проклято!
