Позже, вспомнив пристальный взгляд ее серо-голубых глаз, я осознала, как мало времени мы проводим вместе. Она вырастет, и это время будет навсегда упущено.
Когда муж спросил, почему я такая угрюмая, пришлось ему все рассказать.
– Может, она еще не спит. Почему бы тебе не проверить? – предложил он.
Муж был прав, но я хотела, чтобы эта идея принадлежала мне.
Я открыла ее дверь, и свет из окна выхватил фигурку на кровати. Дочь спала, в руке у нее остались обрывки смятой бумаги. Я медленно разжала ее ладонь, чтобы посмотреть, что же было предметом нашего несогласия.
Мои глаза наполнились слезами. Она разорвала на клочки большое красное сердце со стихотворением «Почему я люблю свою маму!».
Осторожно собрав разорванные кусочки, я смогла прочесть, что она написала.
Почему я люблю свою маму!
Как много у тебя всегда хлопот,
Но время ты находишь для меня:
Я – главная из всех твоих забот.
Мамочка, я так люблю тебя!
Слова стрелой пронзили мое сердце. Десять минут спустя я принесла поднос в ее комнату, на нем были две чашки горячего шоколада с зефиром, арахисовое масло и сэндвичи с джемом. Я чувствовала, что мое сердце разорвется от любви, когда мягко дотронулась до ее гладкой как шелк щеки.
Ее густые темные ресницы были похожи на веер, прикрывающий веки, как вдруг они распахнулись, смахивая сон без сновидений.
– Что это? – спросила она, находясь замешательстве от ночного вторжения.
– Это для тебя, ведь ты – главная из всех моих забот!
Порой, как бы усердно я ни старалась, время утекало как песок сквозь пальцы. Его никогда не хватало. Не хватало для нее, для мужа и, точно, для себя.
Она улыбнулась и сонно выпила полчашки горячего шоколада. Затем ее опять склонило в сон, и она так до конца и не поняла, насколько важными были мои слова.
По мнению Уилла, джинсы Levi’s были не настолько круты, чтобы носить их в школе. Ему хотелось надеть грязные варенки, отправленные в корзину для стирки. Сын долго спорил со мной, но я настояла на своем, и он пулей выскочил из дома, чтобы догнать школьный автобус. Мы не успели обняться на прощание, как делали это всегда, и я чувствовала себя расстроенной из-за нашего яростного расставания, однако была горда силой воли десятилетнего пацана.
