– Мне улыбнуться? – хмуро уточнил я. Хотелось побыстрей убраться из-под этих прожекторов и липкого взгляда фотографа.
– Фу, какой бука, – хихикнул Плешивый. – Просто не хмурься, и я тебе кое-что покажу.
– Подбери слюни, Рафаэль! – тычок в плечо чуть не свернул фотографа вместе с камерой. – Ян сказал этого петушка не трогать.
Плешивый плаксиво скривился на охранника, потирая ушибленное место:
– Ой, ну что вы, Анатолий, сразу «слюни». Я просто хотел показать малышу, как вылетит птичка.
Толян с напарником заржали: «Ага, птичка у него вылетит, щас! Лысая такая, с розовой головкой!» «Ага, гриф, мля!»
Я сидел, не жив, не мертв, непонимающе переводя глаза с фотографа на охранников и обратно. Вот такая фотка и получилась в новом паспорте, сделавшем меня гражданином Литвы: недоуменное выражение бледной мордахи, полуоткрытый рот. Имбицил, как выразился бы Борька. Но это я уже забегаю вперед.
Борьку вытащили сниматься вслед за мной. Плешивый закатил глазки к потолку, замахал ладошками:
– Нет, нет! Так совершенно невозможно работать! Что у него с носом? Вы представляете, как это будет выглядеть на фото?
Вскоре он уже пищал на охранников, те орали на него. Меня запихнули обратно в комнату в тот момент, когда Толян стал названивать Яну. Решилась проблема просто. В отобранной у Аньки в день прибытия сумочке обнаружилась косметичка. Хозяйка кремов и пудры колдовала над Борькиным носярой и Асиным глазом, пока результат не удовлетворил Плешивого. Когда всех наконец успешно щелкнули, Борька попросился умыться, но ему не дали. Хотя и в ТЦ вместе с Каспаром и литовцем не увезли.
Забрали его позже, уже под вечер. Ася ждала. Я слышал, как она ворочалась за журнальным столиком и вздыхала, пока Анька не пнула ее, пригрозив придушить одеялом. Девочка затихла, но я знал, что она не спит – так же, как и я. В какой-то момент меня все-таки сморило. Проснулся от шума: кто-то смеялся странно, как пьяный или душевнобольной, под хор встревоженных девичьих голосов. Я продрал глаза.
Борька висел у Аси на шее, согнувшись пополам в приступе безудержного хохота. Вид у него был, мягко сказать, встрепанный, но кровь вроде нигде не капала.
– Хосспади, – шипела взлохмаченная со сна Анька. – Да заткните вы этого придурка уже, а то его точно снова отп...здят!
– Ты что, не видишь, Борю накачали чем-то! – Ася почти кричала, отчаянно пытаясь устоять на ногах-спичках.
– Мне бы тоже стопарик не помешал, – проворчала Анька, но все-таки слезла с кровати и помогла Асе уложить невменяемого на матрас.
