— Это уж точно, — подтвердил майор.
— Совершенно верно, — сказал Сапега. — В целях конспирации вагоны будем использовать обычные, ковровские крытые четырехосные товарные, с деревянной обшивкой грузоподъемностью 30 тонн. По нашим требованиям в вагон мы можем загрузить 20 тонн.
— Это сколько вагонов потребуется? — воскликнул майор. — Потом загрузка, перевозка, выгрузка и так много-много раз. Да мы полгода провозимся!
— Мы должны управиться за сентябрь, — жестко вставил Сапега. — Давайте, товарищи, будем все считать и обдумывать. Для этого мы и собрались. Но сначала надо решить, где конкретно мы будем хранить золото, платину и серебро, куда будем направлять потоки металла. Само собой, обсудим и людей, которые будут задействованы при реализации операции «Призрак». Людей проверенных, поскольку их подноготную нам проверять совсем нет времени. Нам необходимо определить и оборудовать места будущих хранилищ на военное время. Эти временные хранилища должны быть доступны только для тех, кому это положено. Они не должны быть затратными в их оборудовании и содержании, а также соответствовать основным требованиям хранения металлов.
— Наше ведомство нашло и подготовило несколько таких мест, — вставил полковник Норейко.
Сапега кивнул и продолжал:
— Членам группы необходимо немедленно вылететь в места их дислокаций и произвести оценку…
* * *
Ермолай проснулся от какого-то шума. Через секунду в комнату со словами:
— Сынок, сынок! — буквально влетела раскрасневшаяся, со слезами на глазах, мама.
Ермолай вскочил с кровати и бросился обнимать и целовать ее.
— Как ты, сынок? Как ты, родной?
— Все хорошо, мама, все хорошо…
Когда они немного успокоились, Ермолай заметил в дверях улыбающихся Наташу и похожую на нее женщину.
Мама немного отошла от сына и вымолвила:
— Вот, сын, познакомься с моими спасителями и хозяевами дома, Маргарита Тимофеевна и Наташа Бузины.
— Очень приятно, я Ермолай, — выдавил Сергеев и широко улыбнулся.
— Ну, какие мы спасители, просто время сейчас такое, что люди должны помогать друг другу, — вымолвила хозяйка дома.
— Нет-нет, спасители, — настаивала мама. — Я приехала чуть живая, вы меня и выходили, и приютили.
— Давайте прекратим эти разговоры, — предложила хозяйка. — А сын-то у тебя, Любовь Ивановна, красавчик и орденоносец.
Ермолай засмущался и очевидно стал краснеть. Мама махнула рукой и бодро бросила:
— Что есть, то есть. Только ты, Маргарита, не смущай парня.
— Хорошо, не буду. Да и Ермолай, наверное, с голоду помирает.
