По мысли Святых Отцов церкви, обман есть добровольное отдание своих самых сокровенных помыслов началозлобному искусителю, который, как известно, таится в мелочах, в частностях, в неприметных на первый взгляд деталях орнамента, в кущах, и оттого кажется привлекательным и абсолютно нестрашным. Изначальная человеческая греховность и несовершенство, умозрительное собеседование с демонами приводят к желанию бросить начатое, потому как новые образы, новый орнамент неизбежно вытесняют старые, кажутся более яркими, более правдивыми. Впрочем, новое понимание истины тоже оказывается недолговечным, а иллюзия вечного поиска, вечной неуспокоенности приводит в результате к лимбу, к помрачению рассудка, к ужасному в своей сути осознанию того, что покорить орнамент невозможно в принципе.
Действительно, как можно постичь то, что возникает ниоткуда и уходит в никуда? Таким образом, вопрос опытного постижения уступает место уверению или сердечной чистоте, о которой сказано, что она возвещает блаженство.
Финальный свиток рефери возвестил, что наши все-таки проиграли чехам и заняли второе место.
Начальник поезда поднес к губам свисток и подал сигнал к остановке поезда, а на платформу уже въезжала машина «Скорой помощи» со включенной сиреной.
Впервые в Ленинград мы приехали вместе с отцом в феврале 1987 года.
Тогда я и не мог догадываться, что у меня будет связано с этим городом.
От Московского вокзала до Ждановской набережной, где находилось военное общежитие, добирались на троллейбусе.
Шел снег.
Дерматиновые сиденья тогда напоминали окаменевшие в морозильнике целлофановые пакеты с говяжьим фаршем, в котором при помощи вилки можно было проковырять дырку и заглянуть в нее. В дырку.
За обметанными инеем окнами троллейбуса проплывали кадры расцарапанной грейфером кинохроники: Дворцовая площадь в непроглядном стылом мареве, медленно бредущие вдоль трамвайных путей замотанные в платки пешеходы, мужик, спящий на остановке «Хоккейный стадион СКА», и если вообразить себе, что это блокадные кадры, то вполне допустимо, что мужик уже мертв, что он замерз. Но правдой это не является, потому как мужик громко храпит, даже улыбается во сне, ведь ему снится финал чемпионата мира по хоккею 1986 года в Москве, в котором мы выиграли у шведов со счетом 3:2.
Весь следующий день мы с отцом без особой цели бродили по городу, посещали книжные магазины, в забегаловке на пересечении Дзержинского и канала Грибоедова пили кофе из никелированного титана, несколько раз переходили Неву и даже видели, как из-под обледеневшей опоры Дворцового моста баграми вытаскивали утопленника. Здесь, перевешиваясь через ограду, украшенную литым орнаментом в виде пятиконечных звезд, зеваки обсуждали, как такое вообще могло случиться в центре города и что теперь будут делать с этим утопленником, чьи неестественно вывернутые ступни уже облизывало перевернутое отражение навершия Кунсткамеры.
