Мои мужчину думали ту самую думу всю ночь, уложив меня в Ромкиной комнате. Наивные! Они решили, что я смогу заснуть, зная, что мой сын влип в неприятную историю. Промаявшись в кровати с час, я на цыпочках подкралась к кабинету и в темноте столкнулась нос к носу с Женькой.
— Подслушиваешь?
— Ага.
— Что узнал?
— Егора вызвали. Дело пахнет керосином.
Я опустила руку на широкое плечо охранника.
— Егора? Это хорошо. Это правильно.
Мы замолчали, прилипнув ушами к двери.
— Привет, Змей. Дело есть. Новое, но тесно связанное со старым. Операцию в Марокко не забыл? Так вот, продолжение следует. Знаю, что мы уже не работаем. Но Ромка впутался во всё это дерьмо. Естественно, мой Ромка. Чей же ещё? Как? По дурости. Я жду. Можешь считать, что это будет нашей последней операцией. Закончим свой звёздный путь громким фейерверком.
Далее последовала минутная пауза. Видимо, Алекс выслушивал то, что обо всём этом думал Эдвард.
— А ты Альку к нам привози. Пусть девочки пообщаются. Маникюры всякие, салоны и прочие женские штучки.
Маникюры! Вот же глупость. Я представляла состояние Алёны. Она, как и я, уже расслабилась, принялась строить планы на новую жизнь, и, оба-на, очередное дело.
Из комнаты послышались шаги. Мы с Женькой отпрыгнули, но было уже поздно. Дверь широко распахнулась, и в лица нам ударил яркий луч света. Придумать правдоподобные объяснения быстро не получилось.
— Подслушиваете? ― густые брови моего мужа сошлись на переносице.
— Что Вы, Александр Сергеевич! ― Женька развёл руками. ― Заблудились. Мы это… в туалет шли.
— Водички попить. ― Выпалила я.
— Заблудились? Особенно ты, Жека. Прожив в квартире три года, кабинет с туалетом перепутал. ― Алекс прищурился. ― И с каких это пор вы вместе в туалет ходите, да ещё для того, чтобы водички там попить? Что, больше негде?
Евгений покраснел. Раньше я за ним такого не замечала. Пришлось идти в атаку. Ведь, как известно, во все века это считалось лучшим способом обороны.
— Сам виноват. Мы хотим знать, что вы там замышляете.
— Не лезь в мужские дела, женщина.
Я упёрлась руками в бока.
— С каких это пор то, что касается моего сына, является мужским делом? Я мать и хочу быть в курсе.
— Тогда займись тем, чем занимаются все мамы, приготовь что-нибудь. Есть хочется.
Я посмотрела на часы в холле. Четверть первого.
— Для ужина поздно, для завтрака рановато.
Женька обрадовался возможности слинять.
— Я мигом, Александр Сергеевич! Сосиски с макаронами. Пойдёт?
