Нужно сказать, что после женитьбы дон Блас стал менее жесток; казни сделались реже; осужденных не убивали, как прежде, выстрелом в спину, их просто вешали. Он стал давать приговоренным к смерти разрешение проститься с семьей перед казнью.
Однажды он сказал жене, которую безумно любил:
– Я ревную тебя к Санче.
Санча была молочная сестра и подруга Инесы. Она жила в доме дона Хайме в качестве горничной его дочери и последовала за ней в Гранаду, во дворец, где теперь поселилась Инеса.
– Когда я ухожу, Инеса, – продолжал дон Блас, – вы остаетесь с Санчей. Она очень мила, она забавляет вас; а я всего лишь старый солдат, выполняющий свой суровый долг. Я не обманываюсь на свой счет: во мне мало привлекательного. Из-за Санчи с ее смеющимся лицом я кажусь вам еще более старым, чем на самом деле. Возьмите ключ от моей шкатулки; дайте ей денег, сколько хотите, но сделайте так, чтобы она уехала, исчезла, чтобы я не видел ее больше.
Вечером, когда дон Блас вернулся домой, он сразу же заметил Санчу, занятую своими обычными делами. Ярость охватила его; он быстро подошел к ней; она, подняв глаза, твердо смотрела на него тем особенным, свойственным испанкам взглядом, в котором смешаны страх, мужество и ненависть. Через несколько мгновений на лице дона Бласа появилась улыбка.
– Дорогая Санча, – промолвил он, – сказала ли тебе донья Инеса, что я дарю вам десять тысяч реалов?
– Я принимаю подарки только от своей госпожи, – ответила она, не опуская перед ним глаз.
Дон Бустос вошел в комнату жены.
– Сколько заключенных сейчас в тюрьме Торре-Вьеха? – спросила она у него.
– Тридцать два в одиночках и, кажется, двести шестьдесят в верхних этажах.
– Дайте им свободу, и я расстанусь с моим единственным другом.
– Не в моей власти исполнить ваше требование, – ответил дон Блас и за весь вечер не произнес больше ни слова.
Инеса, вышивавшая у лампы, видела, что кровь то приливает, то отливает от его лица; она отложила работу и принялась перебирать четки. Молчание длилось весь следующий день. Ночью в тюрьме Торре-Вьеха вспыхнул пожар. Двое заключенных погибли; остальным, несмотря на бдительность начальника полиции и его жандармов, удалось бежать.
Инеса ни слова не сказала дону Бласу, он ей тоже. На следующий день, вернувшись домой, дон Блас не нашел Санчи; он крепко обнял Инесу.
Прошло полтора года со времени пожара в Торре-Вьеха; запыленный с ног до головы путешественник соскочил с коня у дверей убогого постоялого двора в горной деревушке Суйя, в одном лье от Гранады, тогда как Альколоте находится к северу от нее.
