В Валке организовался Латвийский временный национальный совет, в Петербурге — Информационное бюро. Эти органы никто не выбирал, не назначал и не уполномочивал, и не известно — кого они представляли, кроме себя самих. Просто — собрались некоторое число кандидатов в будущие герои и занялись своим любимым делом переговорами, в основном — с послами государств Антанты, которых информировали о желании создать независимую Латвию. Послы относились к этой идее весьма скептически, спрашивали — а что у вас есть? Главным козырем в этих разговорах, сами не зная об этом, служили латышские стрелки — Антанта тяжело и весьма безуспешно воевала с немцами, существование двух бригад латышских стрелков создавало некоторый интерес к проекту создания Латвии. Но — не дальше разговоров.
Одновременно и гораздо более успешно независимостью Прибалтики и интеграцией её земель занимались немцы — у них в этом было гораздо больше опыта. Захватив в 1915 году Курляндию, они восстановили немецкое Курляндское герцогство, ликвидированное ещё Екатериной II в XVIII веке и от имени немецкого дворянства Курляндии обратились к кайзеру с просьбой — взять Курляндию под свою высокую руку. Кайзер милостиво согласился и получил в ответ от Курляндского ландсрата приглашение на 2 миллиона немецких колонистов — по немецким понятиям это создало бы в Курляндии нормальную немецкую среду и плотность населения. Как в Европе.
Немецкие бароны и немецкая революция — кто кого?
Местные прибалтийские племена и народы никогда не могли ни объединять, ни объединяться. Интеграторами были немцы. И в этот раз интеграция на Курляндии не остановилась — немцы продолжали наступать и, заняв всю Прибалтику, решили — зачем мелочиться с Курляндским герцогством — надо организовать большое — прибалтийское. Сказано сделано: 13 апреля 1918 года в Риге собрался объединённый прибалтийский ландсрат и принял единогласно (!!!) решение организовать для этих прибалтов единое прибалтийское монархическое государство на основе унии с Пруссией и просить кайзера одобрить такую хорошую идею. Кайзер одобрил и объявил этот ландсрат суверенной властью нового немецкого государства. Немецких колонистов уже требовалось не 2 миллиона, а в три раза больше, и это было просто великолепно — в своем вечном «дранг нах остен» немцы всегда искали себе жизненное пространство, и никогда, даже отдалённо, независимость для латышских легионеров, множество которых всегда радостно вызывались им в этом помогать.
