— Я скажу тебе, что мы сделали. Мы активисты по гражданским правам. Ты этого не знала, правда? Потому что никогда не спрашивала, во что мы верим. Мы участвовали в марше против сегрегации …
— Вы ездили в Вашингтон?
— Нет. Это была демонстрация в Сан-Франциско. Нас были сотни. Вы с отцом — овцы. Вы согласны на все, чтобы избежать волнений. Вы никогда не стояли ни за что…
Дебора начала сердиться.
— Следи за собой, Грег. Вся твоя политическая риторика не имеет ничего общего с тем, что происходит здесь, так что не морочь голову. Ты бросил бомбу нам на колени, и мы делаем все, что можем, чтобы приспособиться к ситуации. Вы с Шелли не имеете права оскорблять нас.
Шон снова ворвался в кухню, на полной скорости. Дебора протянула руку и схватила его за плечо.
— Послушай меня. Прекрати это! Я не хочу, чтобы ты кричал и визжал, когда мы разговариваем.
Шон остановился. Он не привык к выговорам. Он переводил взгляд с Деборы на Грега. Его лицо сморщилось, он залился слезами, рот открылся в крике, таком сильном, что сначала не было никакого звука вообще. Он сжал свой пенис для комфорта, возможно, впервые понимая, насколько он был уязвим без одежды. Дебора даже не могла смотреть на него.
Когда его слезы не достигли желаемого эффекта, он начал кричать: — Ненавижу тебя! Хочу маму! Хочу маму!
Дебби ждала, когда истерика утихнет, но Шон только прибавил обороты, и крики стали громче.
Грег сказал: «Эй, эй, эй», пытаясь, как мог, успокоить мальчика и что-то объяснить ему, когда Шон бросился на пол. Он лежал на спине и брыкался, достав в процессе лодыжку Деборы.
— Черт, — сказала она, зная, что синяки не сойдут месяц.
Шелли появилась в дверях, воплощение праведного негодования. Ее лицо было опухшим, а волосы растрепанными со сна. Она посмотрела на Шона и повернулась к Деборе.
— Что вы ему сделали? Вы не имеете права. Как вы смеете поднимать руку на моего сына? Я не хочу, чтобы вы вмешивались в его воспитание.
Дебора ответила приятным тоном:
— Какое воспитание, Шелли? Я только сказала ему перестать бегать и кричать, когда мы с Грегом разговариваем. Это обычная вежливость, хотя я не жду, чтобы ты приняла что-то настолько буржуазное.
— Сука!
Шелли схватила Шона, подняла его, развернулась и выбежала прочь, словно спасая его от нападения. Дебора послала Грегу долгий холодный взгляд, ожидая, что он встанет на сторону Шелли.
— Боже, мама. Посмотри, что ты наделала.
Он огорченно помотал головой, встал и покинул дом.
